Лом

Казаков Павел

Мать быстро поняла, что дома у неё настроение лучше не становится. Она позвонила в больницу, убедилась, что отец пока так и не пришёл в себя. Так что она собралась и пошла на тренировку, вернее, на пробежку, как я ей и советовал. Благо до вечера ещё почти целый день.

Проводив её взглядом из окна, я посмотрел, как с ней увязался наш дворовый пёс Тузик, которого в своё время приютили охранники, а сейчас он был любим не только ими, но и почти всеми детишками нашего жилого комплекса. Мама ласково потрепала немаленького Тузика по холке, и они вместе скрылись за углом здания. Я же посадил Славика и Димона на диван и стал думать, не упускаю ли я чего-то. Если есть время на подумать и на подготовиться,

значит, надо думать и готовиться. Но ничего нового я не придумал. Должно получиться.

Глава 4

Славик и Димон встали с дивана, вышли из квартиры, не закрывая дверь на ключ, несколько минут постояли на лестничной площадке, внимательно прислушиваясь к звукам в соседних квартирах, после чего подошли к двери соседа и аккуратно постучали.

Николай Сергеевич открыл дверь и увидел перед собой двух соседских пацанов. Почему-то те были в одних трусах и шлёпанцах. Лето, но сегодня не так уж и жарко. Мальчишки стояли и немного растерянно смотрели на него, активно переминаясь с ноги на ногу. Как только дверь открылась чуть шире, они сразу проскочили мимо Николая Сергеевича внутрь квартиры, будто так и положено, после чего один из них, то ли Славик, то ли Димон, сбивчиво и торопливо начал объяснять:

— Николай Сергеевич, мама ушла на тренировку, а мы гуляли без ключей, можно мы в туалет сходим у вас! Мы быстро! А то очень хочется!

— А на улице поссать вы не можете? — Николай Сергеевич не горел желанием пускать нас дальше.

— Мы не поссать! Нам очень надо! Мы съели что-то не то! — перебивая друг друга заголосили пацаны.

Николай Сергеевич понял, что просто так от нас не избавиться, прикрыл входную дверь и показал рукой в сторону туалета. Пацаны глазели во все стороны. В сторону туалета пошли оба, скинув при этом резиновые шлёпанцы. Когда один зашёл в туалет, другой направился дальше по коридору.

— А это кухня у вас? — внезапно спросил он.

— Да, — коротко и не скрывая раздражения ответил Николай Сергеевич. Что за манеры? Пришли в сортир, а лезут на кухню. Лицо Николая Сергеевича не скрывало отношения к пацанам.

— А можно посмотреть? — спросил мальчишка и с выражением дикого интереса, не дожидаясь ответа, скрылся за кухонной дверью.

Николай Сергеевич понял, что потерял из виду обоих незваных гостей, и двинулся на кухню. Когда он прошёл по коридору, то обнаружил, что близнец вытаскивает из деревянной подставки кухонные ножи. Ловко вытащив четыре, от самого здорового до маленького, он схватил в каждую руку по два и спокойно направился к Николаю Сергеевичу. Тот напрягся, весь его пусть и недолгий, но тем не менее боевой опыт говорил, что идущий навстречу человек с ножами опасен. Тем не менее хозяин видел перед собой ребёнка, который по какой-то необъяснимой причине решил своровать его ножи. Лицо парнишки было совсем безобидным, добрым и немного глуповатым.

— А вы не космонавтом раньше работали? — вопрос из-за спины заставил Николая Сергеевича дёрнуться и резко обернуться. Пацан, забежавший в туалет, оказывается, уже вышел и стоял за его спиной. Мальчишка своим вопросом и неожиданным появлением переключил внимание на себя, заставив забыть о его братце с ножами. И как только этот мелкий успел все дела сделать?

Тут Николай Сергеевич резко осознал, что в происходящем всё очень неправильно. Малец вышел, не сделав в туалете ничего, он там пробыл всего несколько секунд и спустил воду, чтобы было не слышно, как открывается дверь. Николай Сергеевич успел понять всё произошедшее, но ещё не успел сделать выводов. Он смотрел на задавшего странный вопрос парня, который в ответ очень спокойно и пристально смотрел прямо в ему глаза. Из-за этих гляделок Николай Сергеевич не сразу обратил внимание,

как мальчишка протянул руки в стороны и поймал два брошенных ему ножа сразу за ручки. И тут глаза, да и вообще всё лицо мальчишки изменили выражение.

Сейчас Николай Сергеевич смотрел в глаза убийцы. Маска детской наивности в мгновение слетела с лица этого существа. Нельзя сказать, что на нём исчезли эмоции. Убийца определённо испытывает эмоции. Эмоции убийцы. Жрец испытывает эмоции, рассекая острым ножом тело жертвы на алтаре. Солдат расстрельной команды испытывает эмоции, нажимая на спусковой крючок. Палач испытывает эмоции, опуская топор на шею преступника. Просто тот, на кого направлены эти эмоции, уже не может описать, каково это — чувствовать на себе эмоции убийцы. Но если бы Николая Сергеевича спросили, на что это похоже, он бы, наверное, смог объяснить.

С Николаем Сергеевичем прощались. Он был здесь в мире живых, дышал и ощущал этот мир, но во взгляде совсем недетских глаз была твёрдая уверенность, что настала пора со всем этим попрощаться. И ничего с этим не сделаешь. Абсолютная предопределённость. Это точно не была ненависть. Когда испытываешь ненависть, с жертвой не хочется расставаться, наоборот, хочется приблизиться вплотную и терзать, мучить, заставить страдать, хочется видеть и чувствовать чужую боль, а тут Николая Сергеевича просили покинуть этот мир. На него смотрели, как на фигуру, которую пора убрать с доски. Его убирали. Убирали насовсем.

Николай Сергеевич понял это, но не успел принять. Принять такое тяжело, особенно если перед тобой маленький ребёнок. Николай Сергеевич не знал, что делать. Он растерялся. Он не был к этому готов. У него были совсем другие планы на этот день и на эту жизнь. А тут перед ним малыш с ножом и взглядом профессионального убийцы.

Этот малолетний маньяк сделал шаг по направлению к хозяину квартиры. Николай Сергеевич инстинктивно шагнул назад, отступая от чудовища, ещё недавно бывшего безобидным мальчиком. Но шаг назад от одного близнеца означал шаг по направлению к другому.

— Ребят, вы чего удума… АААААА!!! — сменить осмысленную речь на безумный крик боли Николая Сергеевича побудила резкая боль в самой верхней части левого бедра с внутренней стороны. Как раз там, где находилась бедренная артерия. Мелкий ублюдок, который стоял сзади, пользуясь тем, что его брат отвлёк на себя всё внимание, смог как следует размахнуться и глубоко вогнал лезвие в ногу, не остановился на этом и продолжил резать плоть быстрыми пилящими движениями.

В мгновение обезумев от боли мужчина попытался развернуться и схватиться за нож, но другой близнец будто этого и ждал. До этого он просто медленно приближался, делая страшное лицо, а стоило его брату нанести удар со спины, он, ускорившись за долю секунды, вогнал свой нож в самый низ живота своей жертвы. Такого мощного удара вообще не ожидаешь от ребёнка. Узкое с отличной заточкой лезвие на всю длину погрузилось в тело Николая Сергеевича.

Никто не знает, какие мысли посещали Николая Сергеевича в последние секунды жизни. На одних звериных рефлексах он смог оттолкнуть того близнеца, что сзади, но тот, что был спереди, неожиданно высоко подпрыгнул и вогнал самый маленький из ножей колющим ударом в горло, после чего, используя вес своего тела, потянул нож в сторону и вниз. Орать Николай Сергеевич больше не мог. Стоять на ногах тоже. Упав, он пытался ползти в сторону двери, но его хватило на несколько конвульсивных движений. Артерия на шее и бедренная артерия были повреждены, да и близнецы не остановились, продолжая наносить расчётливые удары в жизненно важные места со скоростью швейных машинок. Не прошло и нескольких минут после звонка в дверь, как сердце хозяина квартиры остановилось окончательно и бесповоротно.