Лотос, рожденный в грязи
Шрифт:
Тина сжала пальцами переносицу:
– Так, я что-то сломалась, если честно…
– Может, на завтра перенесем наши археологические раскопки? – предложил Вовчик, который тоже неприкрыто уже зевал в кулак. – Дальше, чем убежал, уже не умотает ведь…
– Согласна полностью. – Тина захлопнула свой ноутбук и встала: – Я быстро в душ, пока еще могу шевелиться.
Снежана шла по улице, ежась от утреннего промозглого воздуха, обжигавшего легкие. Холодок забирался под джинсовую куртку, в брючины
«А вот если не вернулась, что я буду делать? – размышляла Калинкина, шагая по тротуару в направлении дома Инары Васильевны. – Попробую тогда поехать в тот дом, куда она заходила на днях, покручусь, познакомлюсь с охранником… Надо, конечно, Тину с Вовчиком в известность поставить, но ладно, разберусь по ходу».
В окне Сомовой горел свет, и Снежана с облегчением выдохнула – значит, бабуля дома, все в порядке. Она устроилась на лавке, вынула телефон и принялась копаться в нем, бросая взгляды на подъезд, из которого то и дело выходили люди.
Сегодня ждать пришлось до обеда, похоже, Сомова никуда не спешила. Снежана изнывала на лавке, понимая, что надо поменять место дислокации, чтобы не вызывать подозрений, – она с утра отсвечивала в чужом дворе, где, скорее всего, жильцы знали друг друга хотя бы в лицо. Но едва она поднялась, как подъездная дверь открылась и появилась Инара Васильевна в неизменном застиранном плащике и стоптанных ботинках, в платке на волосах. При ней не было тележки, зато под локтем оказалась зажата дамская сумка – старомодная, потрепанная.
«Где она только достает такое хламье? – думала Калинкина, осторожно следуя за Инарой Васильевной в неизвестном направлении и стараясь не потерять ее из вида. – И почему мне постоянно кажется, что это все какое-то нарочитое, что ли, словно напоказ?»
Они снова оказались у ворот элитного жилого комплекса, Сомова опять вошла при помощи чипа, а Снежане пришлось напрячь мозги, чтобы придумать повод заговорить с охранником. Сегодня на воротах стоял молодой парень, и Калинкина решила, что немного кокетства не помешает, но сначала нужен предлог. Она быстрым шагом пошла мимо ворот и вдруг охнула, присела, схватившись за лодыжку:
– О-о-о… какого черта?
Парень равнодушно посмотрел в ее сторону и отвернулся.
Снежана сделала вид, что пытается встать, и охнула еще громче:
– Ай! Молодой человек… молодой человек, вы мне не поможете, а? Я, кажется, ногу подвернула, тут такая выбоина на асфальте… – она жалобно смотрела на охранника, держа якобы поврежденную ногу на весу, и тот не выдержал, вышел из своей сторожки:
– Ну-ка, что там? – присев на корточки, он взялся пальцами за лодыжку, и Снежана взвизгнула:
– Аккуратнее! Больно же!
– Похоже, действительно повредили, – глядя
– Ой, да что они сделают, – отмахнулась Снежана. – Мне бы посидеть немного, потом доковыляю как-нибудь, тут недалеко…
Охранник секунду поколебался – видимо, впускать на вверенную территорию посторонних было запрещено, однако Калинкина смотрела так жалобно, что он решился нарушить инструкцию:
– Ладно… опирайтесь на меня, сейчас зайдем в сторожку, там диванчик…
– Спасибо вам, добрый человек, – от души поблагодарила Снежана, опираясь на протянутую руку и прыгая на одной ноге в сторону сторожки.
Там действительно был небольшой диван, столик, одноконфорочная плитка и электрический чайник. На столике Снежана заметила газету с кроссвордами и ручку, а также мобильный телефон с открытой в интернете страницей одного из энциклопедических сайтов.
– Чаю хотите? – спросил хозяин сторожки, усадив Снежану на диван.
– Ой, спасибо, не отказалась бы… Меня Снежаной зовут, а вас?
– А я Толик, Анатолий.
Парень принялся наливать чай, а Снежана все думала, как бы задержаться здесь подольше и разговорить его хоть чуть-чуть – не зря же прикидывалась и устроила цирк с подвернутой ногой.
– Скучно, наверное, тут сидеть целыми днями? – спросила она, принимая из его рук кружку с висящей веревочкой чайного пакетика.
– Всяко бывает, – признался Толик, беря свою кружку и устраиваясь на небольшой табуретке так, чтобы видеть ворота.
– Но ты, смотрю, умеешь развлечься, – Снежана кивнула на газету с кроссвордами, и Толик смутился:
– Да это так… недавно начал…
– Ну и что, получается?
– Пока не очень, – честно признался парень. – Образования не хватает, видно.
– Не учился, что ли?
– Девять классов, потом в училище пошел, но там не стал, в армию подался. Вернулся, поболтался год, надо ж какую-то работу искать, мамка начала тюкать, что на шее сижу. Вот, устроился сюда. Работа, конечно, нудная, но не пыльная – смотри, кто входит да выходит, и чтоб чужих не было. Машины впускаю и выпускаю по списку, если в гости кто – так звоню, вон и список телефонов есть, – он кивнул в сторону висевших на стене заламинированных листов с номерами телефонов и именами владельцев.
– А ты всех, выходит, в лицо знаешь? – удивилась Снежана, отхлебывая чай.
– Всех, – подтвердил Толик. – Я тут второй год торчу, на память вроде не жалуюсь. Может, кто из какой квартиры, не скажу, а вот подъезд точно могу назвать.
«Ух ты, мой сладенький, – подумала Снежана. – Хвастливый-то какой… ну, это нам на пользу», а вслух с сомнением спросила:
– Врешь ведь?
– Чего это? – обиделся Толик.
– Ну, вот, скажем, передо мной бабулька шла, в таком плаще сереньком, зашла сюда – я еще удивилась, думаю, как в такой дом модный такая бабуля заходит со своим чипом. Ты вот ее знаешь?