Лотос, рожденный в грязи

Крамер Марина

– Да чтоб не мешали. Лариса, я так понял, не семи пядей во лбу и до этого была, а уж после того, как мать ей начала мозги пудрить, – вообще от реальности оторвалась. Только представь – таскать в дом бомжей с улицы, а мужа собственного на порог не пустить… Девочку жалко, она это не выбирала.

– Лишь бы живой найти. Меня третий день какое-то мерзкое ощущение не покидает, – призналась Тина.

– Найдем, лишь бы проводники эти приехали… а то мы тайгу здешнюю будем прочесывать лет пять.

Тина помолчала,

тоже прислушиваясь к происходящему на реке, но там было по-прежнему тихо.

– Если рассуждать логически, то какая-то дорога быть должна, – сказала она, пытаясь отвлечься от невеселых мыслей. – Ну ведь не катапультируются в этот скит прямо из монастыря? Значит, дорога есть. Опять же – продукты туда как-то доставляют? Обратно девушек приводят – тех, кто наказание отбыл?

– Если ты не индеец, то не найдешь без помощников.

– Ты отлично знаешь, что я леса боюсь как огня, потому что там совсем не ориентируюсь, – вздохнула Тина, подобрав прутик и рисуя им на выбитой земле домик с крышей и двумя окошками. – Давай подумаем, что делать, если проводники не приедут. – И тут оба услышали шум моторов.

Тина вскочила на ноги, начала вглядываться в речную гладь, испытывая что-то вроде возбуждения – удалось, сработало! Лодки шли одна за другой, первой управлял Григорий, а на второй у мотора сидел очень похожий на него мужчина в таком же дождевике, только на лице его Тина разглядела усы.

Лодки причалили, Григорий соскочил прямо в воду, вытянул нос своей на берег, потом помог брату.

– Здорово переночевали, – поприветствовал он Тину и Вовчика. – Это брат мой, Семка. Чего сразу обоих-то звали?

– Нам проводники нужны в дальний скит, – сказал Добрыня, оглядывая Семена.

Тот был похож на брата, только еще выше ростом, с длинными руками и ногами и каким-то странным, недобрым взглядом, которым он исподлобья окидывал Тину и Добрыню. Что-то знакомое показалось Тине и в его облике, и в повадках, и в том, как он заминает папиросу… Так делали все бывшие заключенные, с которыми она общалась и по прежней работе, и сейчас.

– А вам какой скит нужен? – вдруг спросил Семен, растягивая слова. – В одном-то сейчас всего три бабы и живут. А во втором две землянки, там человек восемь, может, меньше. До первого ближе идти.

Тина с трудом скрыла удивление – они считали, что скиты расположены не так далеко друг от друга.

– А нам бы всех посмотреть, – раздалось сверху, и на импровизированную пристань спустился Нарышкин. – Сделаем так, – начальственным тоном распорядился он. – В ближний Валентина пойдет с полицейским, а в дальний – мы с Владимиром и еще тремя сотрудниками. Как вам план?

Добрыня собрался возразить – он вовсе не хотел оставлять Тину вне поля зрения, но она вдруг кивнула и поддержала Нарышкина:

– Макар прав. Дадите мне сотрудника посообразительней, и мы пойдем

туда, где ближе, а потом, как все сделаем, к вам двинемся. Нормально же? Сколько примерно от одного скита до другого идти?

Окинув ее оценивающим взглядом, Семен процедил:

– Ну, вам дня три.

– А серьезно?

– А если идти серьезно, то пару часов, только тропа там плохая, узкая, с одной стороны болото, можно оступиться.

Он при этом так посмотрел на Тину, что, соответствуй она своему образу хрупкой девочки, наверняка бы поняла смысл угрозы. Но и на прошлой работе и уже в собственном агентстве Володина слышала много подобного, а потому давно привыкла не реагировать.

– У меня хорошая координация.

– Тогда так решим, – подвел черту Григорий. – Я пойду в дальний, а Семен – в ближний, он туда чаще ходит, лучше дорогу знает.

Так и решили. Нарышкин выделил Тине в помощь сержанта по имени Дмитрий, попросившего звать его Митей, и они двинулись в путь, прихватив на всякий случай, как велели проводники, длинные палки-слеги.

– Начнете если в болото заваливаться, так слегу втыкайте, опора будет, – объяснил Григорий Тине и показал, как это сделать.

В это время вернулся бегавший куда-то Кущин с парой резиновых сапог в руке, бросил их к ногам Тины и велел:

– Переобувайся. Размер, конечно, большой, но это лучше, чем в кроссовках.

– Так попроси у баб портянки, намотает – и нормально будет, – посоветовал Григорий. – Погоди, я сейчас сам…

Он ушел в монастырь, а Семен, глядя вслед брату, вдруг спросил:

– И теперь чего же… с бабами-то здешними?

– Захотят – домой уедут, они все не безродные, – сказал Нарышкин.

– Веру порушили… – пробормотал проводник, и Тине опять показалось, что он фальшивит – не тот взгляд у него был, чтобы сойти за верующего даже в такую неистинную религию. – А не захотят если? Многие тут с первого дня…

– Психологи разберутся, все равно отсюда всех вывезут пока в реабилитационный центр.

Вдруг над монастырем вверх взмыла ракета, и Нарышкин удивленно протянул:

– Это кто стрелял, наши, что ли?

– Наверное, подурить решили, – отозвался Кущин. – Я ракетницу вроде убрал где лежала. – Он вопросительно глянул на вернувшегося с портянками Григория, и тот пожал плечами.

Но при этом проводники почему-то обменялись многозначительными взглядами, и Тине это совсем не понравилось.

«А что, если система оповещения при помощи ракетницы существовала тут не только для вызова проводников? – подумала она. – Ведь со скитами должна быть какая-то связь… Там наверняка мобильники уже не берут, они здесь-то еле-еле…»

Но развить эту мысль ей не пришлось – Григорий протянул ей портянки и спросил:

– Намотать-то сможешь?

– Папа учил, надеюсь, не забыла еще.