Ложь
Шрифт:
чаще становившиесяжертвами алкоголя, или предательского ножа какого-нибудь дружка, уроженца
здешних мест, из тех, кто вынуждены работать, как рабы…
– Да, разумеется, это – рискованное занятие. Оно не могло бы называться авантюрой, если бы не
имело риска. Однако, меня не удивляет, если мужчина подвергал себя опасности, чтобы добиться
того, чего хотел. И более того, мне кажется странным, что такой мужчина, как Вы не понимает этих
вещей. Похоже, Вы из породы тех, кто рожден
– Может быть. Но Рикардо был не из этой породы…
– Что Вы хотите сказать?... Возможно… У Вас имелись сведения о нем, плохие известия?
– Нет. Никаких. Я уже говорил, что с некоторых пор, мы были довольно далеки друг от друга.
Но именно поэтому я знаю, что говорю. Он не вернулся и не дал весточки…
– Он уехал месяцев семь – восемь назад…
– Нет. Еще раньше.
– Девять… Максимум десять. Я совершенно уверена. Он был с нами в начале весны прошлого
года. Тогда в первый раз сказали, что Джонни вернулся…
– Да?
– Он решил отправиться в путь внезапно, не раздумывая…
– И Вам это кажется верным?..
– Признаюсь, что да; я предпочитаю жить, развиваясь. Я не согласна с людьми, которые берегут
все, не растрачивая: деньги, жизнь, чувства. Я предпочитаю отдать сердце, даже если это принесет
мне боль и слезы, бороться, чтобы победить, или быть побежденной, и любить и ненавидеть сполна…
– В этом я с Вами согласен, сеньорита Кастело Бранко. Я тоже думаю, что есть только две вещи, которым можно целиком посвятить жизнь: любовь и ненависть. Я представляю себе жизнь ради стра-
сти, или ради мести..
В его серых глазах промелькнула странная вспышка. Вероника смотрит на него, как заворожен-
ная – такой жар в его словах, столь глубоко и решительно выражение его лица; и как Джонни перед
ней, она чувствует себя одновременно и увлеченной, и напуганной. Она слабо улыбается краешком
губ, чтобы скрыть чувства…
– То, что я сказал кажется Вам смешным?..
– Думаю, ничего из того, что Вы сказали не может быть смешным… Вы производите на меня
впечатление человека, внушающего тревогу… Кроме того, Вы только подтвердили мои слова. Я тоже
представляю себе, что могу жить ради большой любви, сильной страсти, или ради великой ненави-
сти…
Деметрио хочет возразить, но белокурая головка Вирхинии показывается на застекленной ро-
тонде.
– Они здесь, Джонни… Думаю, нас простят, если мы прервали слишком интересный разговор,
но мы бродили по меньшей мере минут двадцать, разыскивая их. Мы Вас не потревожили?..
– Ради Бога, сеньорита!.. Не желаете ли присесть?..
Деметрио
спешила занять. Джонни приближается совсем не торопясь, с некоторой осторожностью, странной
для него, устремив на Веронику вопросительный взгляд.
– Вероника, ты плохо себя почувствовала?..
– Я?.. Какая нелепость!..
– Но вы же не продолжали танцевать…
– Это была моя вина…
– Сеньор Сан Тельмо настоял на том, что он крайне скверно танцует, хотя я думаю, что ему до-
статочно было бы совсем немного практики. Он предпочел, чтобы мы немного побеседовали.
– Не могу осуждать его. Находясь на его месте, я выбрал бы то же самое.
– Я прошу у сеньориты де Кастело Бранко тысячу извинений. Надеюсь, в ближайшее время Вы
это компенсируете.
27
– Вы как раз начали мне отвечать. Вы меня прощаете, не правда ли?
– Не хватало еще…
– Идем, Вероника?
– Идем… И не тревожьтесь о том, что не умеете танцевать, сеньор Сан Тельмо, иногда беседо-
вать с Вами также приятно.
Она схватила руку, предложенную ей Джонни, почти силой вырвавшись от Сан Тельмо, между
тем, как Вирхиния улыбается с напускным простодушием.
– Сразу видно, что они симпатизируют друг другу.
– И в самом деле… Ваша сестра очаровательна…
– Мы не более чем двоюродные сестры, даже и не сестры… Джонни и я – кузены. Мой отец и
дядя Теодоро были братьями, отец Вероники был двоюродным, или троюродным братом, словом
седьмая вода на киселе. Это чуть ли не совпадение, что у нас одинаковые фамилии.
– Это я уже заметил. В действительности вы очень мало похожи, я хотел сказать вовсе ничем не
похожи.
– В этом мне не удается победить…Вероника – настоящая красавица.
– Каждая красива по-своему…
Деметрио приложил усилие, чтобы быть галантным. Он не понимает, почему эта девушка не
внушает ему симпатию. К тому же он печалится о своем; глаза и душа его следят за Вероникой де Ка-
стело Бранко. Сейчас она видна вдали, в освещенном салоне, танцующая в объятиях кузена – чудес-
ная, вызывающая беспокойство, прекрасная и отличная от остальных. Деметрио начинает понимать, что из-за такой женщины мужчина теряет разум и волю. Внезапное подозрение вонзается в него, буд-
то маленький смертоносный дротик, он переводит глаза на вновь улыбающуюся Вирхинию…
– Не знаю, не будет ли нескромным спросить…
– Спросить о чем?..
– Это несомненно, но может и случайно, Вы меня простите. Иногда предпочтительней спросить, чем допустить бестактную ошибку. Ваш кузен и сеньорита Кастело Бранко обручены?..