Ложь
Шрифт:
Красное облако, ослепившее Деметрио де Сан Тельмо, мгновенно рассеялось, и с неестествен-
но учтивым лицом, поклонившись, он переворачивает свою собственную рапиру, вручая ее Верони-
ке…
– Возьмите мою рапиру!.. Продолжим!..
– Нет необходимости. Вы уже получили удовольствие, одержав надо мной верх…
– Вероника…
– Если Вы стремились к настоящей дуэли, для Вас нет ничего проще, чем убить меня, после то-
го, как Вы меня разоружили. Это Ваш триумф…
опасный противник, инженер.
Дон Теодоро приближается хмурый и огорченный…
– Я считаю точно также!.. На этот вечер состязания для тебя закончились, Вероника!.. Иди, вы-
пей бокальчик “Опорто”. Сеньор Сан Тельмо может продолжать фехтовать с этими сеньорами до тех
пор, пока не растратит излишний пыл… Иди, дочка, ступай…
– Я к Вашим услугам, если Вы хотите продолжить, инженер Сан Тельмо!..
Хулио Эстрада дерзким тоном бросает ему вызов, но Деметрио, кажется, вдруг приходит в
50
себя… и откланивается, прощаясь…
– Премного благодарен… Мне кажется уже поздновато… Простите меня… С Вашего позволе-
ния…
Но теплый и мелодичный голос Вероники останавливает его…
– Деметрио!..
– Вы меня звали?..
– Состязания остались позади. И худшие враги, со спортивной точки зрения, потом протягивают
друг другу руку… Хотя Вы даже не подумали об этом, я умею проигрывать.
Сняв перчатку, она протянула правую руку так трепетно и с такой нежностью, что Деметрио
невольно сжимает ее своими руками, находясь под воздействием какого-то непроизвольного порыва.
– Я поздравляю Вас и напоминаю, что завтра мы едем кататься верхом на лошадях.
– Благодарю, Вероника… Я у Ваших ног.
Деметрио откланялся, попрощавшись также со всеми хозяевами дома, и быстро, даже слишком
поспешно, выходит, пока Теодоро де Кастело Бранко провожает его взглядом, не сдерживая открыто
выраженную досаду на лице.
– Идем, дядя… Бокал ‘Опорто”, чтобы ты провозгласил тост в мою честь?..
– Мы немедленно выпьем. Иди сюда…
Между тем, Теодоро немного отдалилил Веронику от гостей, которые снова направлялись к
помосту, и с отцовским выражением лица утер ей лоб своим платком.
– Этот дурак не имеет понятия о том, что такое фехтование в зале. Я находился в ужасе от мыс-
ли, что он мог ранить тебя. Не фехтуй больше без маски, не фехтуй больше с этим самым Сан Тель-
мо. Боюсь, что его воспитание оставляет желать лучшего…
– Но он – очень достойный человек, дядя, превосходный кабальеро, и, кроме того…
– Не спорю, его заслуга, как конструктора мостов и дорог… может быть достойна восхищения и
очень
бальеро в нем…
– Но, дядя Теодоро…
– Никто из твоих друзей не был бы способен фехтовать подобным образом даже с другим муж-
чиной, и уж тем более, с девушкой…
– Это была моя вина – бросить ему вызов. Я была виновницей из- за этих шуток, которые я от-
пускала в его адрес раньше…
– Никакая шутка не оправдывает его поведение. Он был действительно груб, потому я и хотел, чтобы он это понял. Зачем ты позвала его, когда он уже уходил?..
– Ты обошелся с ним очень плохо, дядя… Все общество встретило его неприветливо… Он был
так растерян, так смущен, что, возможно, больше не вернулся бы…
– Это было бы превосходно. Это – как раз именно то, чего я хочу: чтобы он больше не вернулся.
– Не говори так, дядя… Если ты меня любишь, не говори так…
– Он так заинтересовал тебя?..
– Дело не в этом, дядя, просто это несправедливо… Он ничего не сделал, виновницей была я. В
конце концов, у него была причина; я несдержанна с парнями, бросая им вызов, превознося себя за их
счет, рассчитывая на их галантность… Теперь я отдаю себе отчет в том, что когда они фехтуют со
мной, то позволяют победить себя.
– Они относятся к тебе с уважением, которое ты заслуживаешь, и ничего больше. Уверяю тебя, что если бы я был лет на двадцать помоложе, то преподал бы урок этому джентльмену, как хотел это
сделать Хулио Эстрада; и то же самое я скажу этому глупцу Джонни… А, кстати, я ведь не знаю, где
он.
– Он по-прежнему плохо себя чувствует?..
– Этого я не знаю. Пойду, поищу его. И не переживай больше, и не принимай во внимание таких
гостей. Помни, что ты – краса и гордость этого дома…
– Спасибо, дядя…
– И что я хочу всегда видеть тебя в нем сияющей, занимающей более важное место…
51
– Дядя Теодоро…
– Нечего стыдиться и краснеть… Ты и Джонни – два моих любимца; больше я ничего тебе не
скажу… Увидимся позже…
Секунда – и Вероника валится в удобное кресло, лаская свою куклу; несмотря на то, что она
еще огорчена, странная улыбка появилась на ее губах…
– Дядя прав… Он – не кабальеро, он – дикарь… Очаровательный дикарь… Страстно желаю-
щий нежности…
Глава шестая.
– Джонни!..
– Ну что… Кто там?..
– Я, сынок…
– А-а-а, папа! Гости уже ушли?..
Пока еще – нет, за исключением одного, но там остались Вероника и Сара, они позаботятся о