Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
В следующую секунду дверь резко отлетела к стене, от грохота Цезарь видимо пришел в себя, глухо застонав и зовя сестру по имени. Уронив накидку на пол, ураган по имени Креция пронесся через спальню, нависая над изголовьем больного брата. Её светлые волосы, словно шелковые гардины, закрыли от Альфонсо бледное лицо смертного:
– Ты пришла...
– сколько радости сквозило в его голосе, - Боже, как же я скучал по тебе...
– Теперь ты начал видеть Бога?
– Кеси отклонилась назад, поморщив маленький
Альфонсо закрыл рот руками, надеясь, что она не услышит его фырканье. Эта девица определенно знала, как называть вещи своими именами. Он не должен выдать себя!
– Будь я на твоем месте, лежа в душной комнате, давно бы умерла от собственного запаха. Тебя нужно помыть, переодеть и уложить в чистую постель, а комнату следует проветрить. Ты сможешь помыться сам?
– она втянула носом спертый воздух и скосила глаза на чашу с водой, оставшуюся после обмывания Цезаря, - Какого черта тут делает мертвая вода? Цези, признайся, Хуан заставлял тебя пить её?
– Перестань, Кеси, он меня обтирал. Сама говоришь, что пахнет от меня скверно!
– Проклятье, - она резко смахнула её с тумбочки, - не смей его защищать! Ты бы давно поправился, если бы не имел контакта с ЭТИМ! Ты знаешь, что такое трупный яд?
– Когда ты говоришь так, мне становится не по себе. Кеси, он действительно заботился обо мне.
– Их взгляды встретились (уставший и горящий) и Альфонсо почувствовал, что в спальне стало на десять градусов горячее.
– Он не делал ничего дурного!
– Обтирая тебя этой гадостью, он лишь усугублял твое болезненное состояние.
– Но даже если ты права, он ведь делал это не специально. Вечно ты обвиняешь его во всех смертных грехах!
– Проворчал Цезарь, не сводя горящего взора с сестрицы.
"Это всего лишь отравление несвежей водой. Через неделю он будет в порядке"
"Знаю" - слова Хуана словно ударили Альфонсо под дых. Как же, не специально!
– Сколько раз мне нужно повторять тебе, чтобы ты понял: Хуан не любит нас. Он жаждет добраться до меня и ему будет гораздо легче это сделать, если тебя не будет рядом. Ты готов умереть в попытках доказать мне, что он все-таки хороший?
Альфонсо переместился, когда девочка встала и подошла к окну, чтобы распахнуть ставни. В её словах был определенный смысл, а ещё он почувствовал в них заботу о близком. Санчи на её месте ударилась бы в панику, но эта девчонка была спокойна, как удав. Будто знала, что нужно делать... и что с братом все будет в порядке.
Она не обернулась, когда в спальню вошел Джованни, лишь только сказала:
– Скажи служкам набрать снега в ведра, мой брат должен помыться и привести себя в порядок. Потом мы отвезем его к Нони. Здесь он не останется.
"Она использует любой повод, чтобы
– Разве в таком состоянии его можно перевозить? От тряски ему станет хуже.
– От местной воды он сгинет. Эти идиоты не знают, что колодцы иногда чистят? Ты пошлешь кого-нибудь собирать снег или это сделать мне?
– она вернулась
– Ты собираешься сама его мыть?
– было видно, как Джованни затрясло от гнева.
– А ты хочешь сделать это вместо меня?
– её голос повысился на октаву.
Как она смеет так говорить с его братом? Да только за одно это стоит наказать её!
– Ты не будешь его мыть. Я найду, кто это сделает.
– дверь за Джованни закрылась.
– Тебе очень тяжело там?
– еле слышно спросил Цезарь, касаясь ладонью её щеки.
– Не волнуйся, он безобиден, как слепой котенок.
– она поцеловала брата в нос.
– Я спросил не об этом. Он ведь не трогает тебя? Если он хоть пальцем тебя тронул...
Еле слышное проклятье Альфонсо потонуло в змеином шипении Креции. Он замер под её пристальным взглядом: ему только кажется или она смотрит на него в упор?
– Ш-шш, - девочка сжала губы Цезаря, требуя от него молчания, - ты это слышал?
Она прищурилась, втянув воздух носом, долго разглядывала занавески, пытаясь понять, что здесь не так. Кроме студеного зимнего воздуха, потянувшегося от приоткрытого окна, и легкого колыхания тюли она ничего подозрительного не увидела...
... но ОНИ шептались, что "он здесь" и "он внимательно слушает"...
– Послушай, - крепко сжав её ладошку в руках, Цезарь смог освободить губы, - ты зря нервничаешь. Тут только ты да я. Мы можем поговорить начистоту. Я хочу...
– Послушай, - крепко сжав её ладошку в руках, Цезарь смог освободить губы, - ты зря нервничаешь. Тут только ты да я. Мы можем поговорить начистоту. Я хочу...
– Нет, - отрезала Креция, резко высвобождая руку, - не можем! Если я не вижу, это ещё не значит, что тут никого нет.
– Легкий холодок прошелся по спине Альфонсо: маленькая ведьма... его до кондрашки доведет! Глаза Креции вернулись к Цезарю.
– Тема закрыта навсегда! Делай, как велю.
– Она склонилась к его бледному лицу - Что не понятно?
– Кеси...
– Лицо оскорбленного Цезаря менялось на глазах: - Почему ты так со мной?
– Потому что если хоть одна живая душа узнает, что произошло на самом деле в ночь моей свадьбы, они разлучат нас. Понимаешь? Они не позволят нам быть вместе.
Альфонсо прикусил ладонь, чтобы заглушить изумленный возглас, когда жалобный стон Цезаря утонул в поцелуе сестры. Она убрала влажные локоны со лба брата:
– Мы должны быть осторожны, душа моя, - Креция выпрямилась, - даже наедине...