Львы и Сефарды
Шрифт:
— Пожалуйста…
И снова тишина.
— Сияй.
Сказав это, я отрываюсь от него и медленно спускаюсь вниз. Я не смотрю назад — я не хочу видеть его глаз. Его рука, наверное, болит. Я не хочу остаться болью и шрамом в его сердце. Он отдал мне свой меч. Мой револьвер с последними несколькими пулями остался у него. Все хорошо, все так, как и должно быть.
Не бойся, умирать не больно…
— Эй!
Мой окрик разрывает тишину. Я выступаю наперед и подхожу к хедорам все ближе. Они уже видят меня. Их факелы горят так ярко, и пламя потрескивает в беспокойном ночном воздухе.
— Данайя? —
— Не будь придурком, Лард, я вышла к вам сама, — Я подхожу еще на пару шагов и достаю из ножен меч. — Мне нужно знать, зачем здесь ты. Все из-за Малкольма, не так ли? — Я блефую, мой голос дерзко звенит в наступившей тишине. — Ты можешь уходить. Он мертв.
— Что значит «мертв»? — подает голос одна из женщин-хедоров.
Отлично, я попала в цель.
— Человек, предавший Родину, способен предать кого угодно и за что угодно, — нахожусь я. — Он был слишком доверчив со мной. И я, — Я поднимаю меч со следами крови, — прикончила его.
— Ты лжешь, Данайя.
От этого голоса моя душа уходит резко вниз. Рука с мечом невольно вздрагивает. Я смотрю вперед и оторваться не могу.
Смотрю глаза в глаза Уэллсу-младшему.
— Уэллс…
— Не верьте ей, — Он спрыгивает с лошади и сбрасывает капюшон. Я вижу — он единственный из них, кто не носит мантию. — Она бы не смогла его убить. Она уже спасла его — три раза. Ей наплевать, что он предатель. Но не мне. Не нам.
Кресс переводит взгляд на меня. Какие-то секунды он молчит. Наверно, думает, кому поверить: мне — или своему информатору. Я не сомневаюсь: Кайтен добровольно пришел сюда. У него есть причины мстить и Малкольму, и Аделару. Они не выполнили обещание, не вернули его сестру домой — и теперь она мертва. А хедоры ведь спят и видят, как бы расправиться с предателем и уничтожить вожака народа эшри. Так что да, все сходится. Мне все понятно. Только жаль, что слишком поздно. Лишь бы Малкольм там успел пробраться через скалы и войти в селения…
— Взять ее, — командует Лард властно. — На колени, аль-Гаддот.
— Черта с два.
Двое всадников направляются ко мне.
Внезапно воздух разрезает резкий свист.
Звучит щелчок, и что-то острое врезается мне в грудь, сжимает талию, обвивает руки. Я не удерживаюсь на ногах и падаю на колени. Вскидываю голову, все еще не понимая, что происходит. Даже не решаюсь посмотреть назад. А сзади раздаются медленные, резкие шаги.
— Оставь ее! — командует знакомый голос.
Анга.
Глава восемнадцатая. Круги на потолке, круги на стенах
Лассо впивается мне в кожу. Я опутана веревкой, а моя душа — словами. Земля уходит из-под ног, а мои планы снова превращаются в ничто. Анга подходит сзади и становится передо мной. Хедоры молчат, как оглушенные. Почему они просто не убьют ее? Она ведь просто одинокая женщина, пусть и вооруженная до зубов. Она не устоит против такого воинства. А они молчат. Молчат и остаются на местах, пока Королева-Гончая наклоняется ко мне и заглядывает в глаза.
— Я знала. Так должно быть, — говорит она.
И бьет меня по лицу.
Я валюсь на землю, как мешок. Пыль поднимается в ночной воздух. Я лежу и не могу подняться: на моих руках и на моем теле — запутанная веревка.
Что она делает со мной?
— Можете идти, — бросает Анга, даже не оборачиваясь. — Мы в расчете. Долг за долг, ты помнишь, Лард? И не наша вина, что он не разбился насмерть. Тогда, над Стеклянными скалами.
Я вздрагиваю и закусываю губы.
Выходит, Малкольма подбили Гончие…
— Анга, я не трону, — начинает Крессий совершенно серьезно. — Пока царствует мой отец, вы в безопасности. Но девчонка…
— Ты думаешь, она без греха? — Королева резко поворачивается к нему. — То, что она помогла спастись предателю — это одно. Но то, что ради него она унизила меня и сбежала — это другое. Совсем другое. Так что отдай ее мне. Как дополнительный трофей за наш союз.
Я слушаю ее слова, и мое тело снова пробирает дрожь. Теперь я знаю, где я ошибалась. Я думала, что хедоры могут пойти войной на Гончих только потому, что не найдут у них Малкольма. Да, я пыталась защитить их. Не хотела смерти невиновных. Но они как раз виновны. Они в сговоре. Ведь это их люди подстрелили Малкольма. И «белым мантиям» здесь нечего терять — ведь даже если они поймут, что Кайтен прав и я на самом деле не убила Мэла, Гончие прикончат его сами. Разговоров о спасении и искуплении уже не будет. Маски сброшены, карты разложены. Теперь получим: каждому свое. Но, черт, я просчиталась. И Анга просчиталась тоже. Ведь вряд ли она знает, что ее союзник убил предыдущую Королеву.
Я слышу стук копыт: похоже, хедоры уходят прочь. Мои мысли путаются и сбиваются. Вселенные за стенками моего черепа рушатся и взрываются. Все снова было зря. Я не должна была оставлять Малкольма. Не должна была уходить, думая, что этим я спасу его. Я лишь его подставила. Я снова все испортила. Одна надежда на него. Что он успеет, что найдет то, за чем пришел.
— Ну и зачем ты здесь? — Анга наклоняется надо мной и берет меня за подбородок. — Шпионишь? Я не знаю, где твой брат. Он не среди нас.
— Я не идиотка, — отрезаю я. — Я знаю, что вы забираете детей из эшри. Я раскусила бы всех вас гораздо раньше.
— Тогда что тебе здесь нужно? — повторяет она.
Я не знаю, говорить ли правду.
— Аделар Деверро… — начинаю я. — Ты знаешь, кто это?
— Конечно, — Королева встает на колени рядом со мной. — Пускай их линия и прервалась, он захотел второго возрождения. Мы предлагали им союз. Их разработки сделали бы нашу революцию секундным делом. Но предыдущий их главарь — я даже не назову его Стерегущим — отказался.
— Революция? Это связано с Белым воинством?
— Они дают нам указания, — Анга наклоняется совсем близко и медленно вытягивает нож из ножен. — Анклав падет, и мы объединим все наши земли. Мечом и светом, так же, как они были разделены.
Последняя фраза звучит особенно внушительно. Не так, как раньше. Ее нож уже у моего лица. Она расскажет свои тайны и убьет меня, вдруг понимаю я. Ей больше нечего терять. Я не освобожусь. Мне тоже. Я отпустила Малкольма. Я дала ему надежду, Аделару — и ему. Мне не страшно. Мне совсем, совсем, совсем…