Любить нельзя ненавидеть

Анет_28

Довольно улыбнувшись мимолетным мыслям и рожденным заново ощущениям прошлого зла, она отворила дверь и, закрыв ее изнутри, зашла в темницу.

«- Я смотрю, ты вновь потратила время зря.

Услышав до омерзения надоевший за эти дни голос, Реджина отложила расческу и встретилась взглядом с Румпелем сквозь зеркало.

— Ты имеешь ввиду вновь не разрушила этот мир? Да, какая жалость, — Королева поднялась и выжидающе посмотрела на Мага.

— Ты совсем позабыла о своей мести. Поразительно. Неужели тебе пришлась по вкусу мирная семейная

жизнь. Как в сказке: замок, принцесса и принц. Только тут несостыковочка… — изобразив в воздухе полукруг, Темный хлопнул в ладони и приблизился к ней, ткнув покрытым чешуей пальцем ей в грудь… — ты не принцесса, а твой вор — точно не принц. И конец твоей сказки всем известен.

Он отошел на шаг и с каким-то явным сочувствием произнес:

— У злодеев не бывает счастливого финала, Реджина.

— У меня будет, — не веря собственным словам, старается раззадорить Румпельштицхена такой выходкой. Он ведь будет только рад убедить ее в обратном.

— Я бы хотел этого… для тебя и себя, разумеется, — смирение и надежда — это совсем не похоже на того Темного, которого она знала, но удивление длилось недолго. — Но без твоей помощи у меня ничего не выйдет, а раз так… Я разрушу твой счастливый конец, если того потребуют обстоятельства. Поэтому перестаньте мечтать, Ваше Величество…»

Чтобы то ни было, она не позволит словам Темного стать пророческой правдой.

— Оно сидит идеально, — Робин вновь встретился с ее взглядом в зеркале напротив, неосознанно отвлекая Королеву от очередного воспоминания. Стекло в темной деревянной оправе во весь рост показывало Реджину в иссиня-черном платье с небольшим шлейфом, на который по неосторожности наступил лучник. Он стоял за ее спиной, ласково перебирая пряди распущенных волос.

Ему нравилось, когда они струились по ее спине, не скованные шпильками и лентами, нравилось путать в них пальцы, порой крадя у Королевы тихие вздохи.

— Нет, — в очередной раз, отстранилась от его рук, боясь, что если она ответит на ласки, то они никогда не закончат эту примерку.

Швеи были весьма ответственные и по просьбе королевы быстро изготовили ей несколько платьев к новогоднему торжеству. Робин видел лишь одно из них.

— Реджина, ты выглядишь прекрасно. В одежде или без, поверь мне, — мужчина улыбнулся ей, опустившись на софу. Оттуда еще раз осмотрел ее с ног до головы, заостряя внимание на излишне открытой груди. Декольте было достаточно глубоким, чтобы заинтересовать любого мужчину, и Робин не хотел, чтобы этим мужчиной был кто-то кроме него.

— Примерю другое.

— Есть еще одно?

— Да, думаю, тебе понравится, — лукаво улыбается Реджина, прячась за ширмой.

— Конечно, понравится.

Вторит ей лучник, покорно ожидая пока его женщина переодевается. Хотя желание помочь ей снять платье было немного больше, чем просто наблюдение за процессом. На самом деле, ему нужно быть совсем в другом месте. Сегодня необходимо еще раз проверить готовность к дороге, а также надежную защиту здесь. Все, что поможет обеспечить безопасность Королевы в самом замке или же за его пределами. Лучник лично проконтролирует весь процесс и сам же

его реализует. А насчет бала. Он поедет с ней. Да. Они это даже не обсуждали, и не должны. Реджина не сможет противиться этому, да и не станет.

— Робин?

Мужчина пару раз моргнул, возвращаясь в реальность, где его восхищения ждала самая прекрасная женщина из всех, которых он когда-нибудь видел. Она стояла совсем близко, невинным взглядом очаровывая разбойника, который на миг позволил себе забыть о том, зачем пришел сюда. Эта струящаяся ткань, искусно собранная лучшими портнихами, так идеально сидевшая на стройном теле, подчеркивала все великолепие Королевы Зачарованного леса, делала выразительнее глубину карих глаз, от которых лучник не мог оторваться.

В них одних был весь свет и вся красота, не в этой дорогой тряпке и ярких камнях, не в запахах, смешанных в стеклянных бутыльках, в ней одной был весь его мир. Робин сейчас это понял. Осознал окончательно и, протягивая ей руку, прошептал:

— Я люблю тебя.

Она вложила ладонь, позволив притянуть себя для легкого поцелуя в губы

— Тебе не нужно говорить это постоянно, чтобы доказать свою любовь, — произносит Реджина, обнимая лучника за плечи.

— Во-первых, — деловито начал Гуд, убирая упавшие на ее лицо пряди, — мне нравится говорить это, а во-вторых, — осторожно гладит кончиками пальцев раскрасневшиеся щеки, — твоя смущенная улыбка бесценна.

Реджина улыбается, но не более. Она снова не находит в себе силы признаться ему в обратном, боясь, что любое ее слово подведет черту, поставит точку в очередной счастливой сказке. Слишком много теряла, чтобы так беспечно забыться, слишком мало любила, чтобы согласиться так быстро. Быстро. О боже, нет. Больше полугода прошло с того дня, как разбойник явился на порог ее дворца. Явился, чтобы остаться здесь, в ее доме, ее постели, ее сердце. Многое взял, бесконечно много отдал.

Кто же знал, что последней кражей Робин Гуда станет любовь Злой Королевы.

Но разве то, что отдано по доброй воле, может быть украдено?

— Потрясающая, — он позволил ей повернуться к зеркалу, осмотреть себя вновь.

Красный. Безусловно ей идет этот оттенок. Праздничный и воистину прекрасный. Тонкая линия на краешке платья, обыгрывает грудь легким блеском собранных в цепочку камней. На талии тонкий пояс, пускающие первые кружевные линии юбки. Не сильно пышные, но все же спрятавшие красивые ноги под слоями ткани. Даже количество не делало ее образ тяжелым. Наверное, эту легкость она рождала сама. Оттого так легко кружилась в его руках.

— Ты красива во всем, Реджина, поэтому давай выберем то, что быстрее всего снимается, — улыбается, касаясь губами шеи и оголенных плеч, желает быстрее возместить эту ночь врозь.

— Неугомонный, — смеется она, закрывая глаза, когда рука лучника скользит вдоль открытой спины, считывая мелкие импульсы под ее кожей.

— Тебе это нравится, — оставляет долгие поцелуи на ее шее, грозя перейти от ласки к пытке, оставляющей синие следы, которые вряд ли подчеркнут красоту ее кожи. Лишь усилят интерес к персоне Королевы, тайно приписывая ей всевозможных любовников.