Любовь и ненависть
Шрифт:
облаков. Душная предгрозовая тишина плотно обложила
землю. Проведший в деревне детство и отрочество, Андрей
любил природу. Подмосковный пейзаж напоминал ему родную
Брянщину, воскрешал в памяти трогательные картины
деревенского детства, когда все лишения и невзгоды нелегкой
жизни восполнялись близостью природы, ее щедрой лаской и
богатством впечатлений.
Хозяйственный магазин размещался в полутемном
сарае. Громоздкие товары - плиты,
удобрения, банки с краской, ящики с гвоздями - все это было
навалено в беспорядке на полу. За прилавком стояла
невысокая полная женщина и вполголоса разговаривала с
сухонькой старушкой - единственной покупательницей. На
приветствие Андрея она ответила холодно и равнодушно,
должно быть, не увидела в нем серьезного покупателя. Так,
мол, зашел человек поглазеть от нечего делать. Андрей
обратился к ней по имени и отчеству, предъявил
удостоверение и сказал, что хотел бы поговорить наедине по
важному и неотложному делу. Удостоверение сотрудника
уголовного розыска произвело на Кошечкину должное
впечатление, она торопливо выпроводила говорливую
покупательницу, закрыла за ней дверь магазина, освещенного
теперь одним небольшим окошком, и предложила Андрею
присесть на ящик с мылом, предварительно прикрыв ящик
пустым мешком.
– Спасибо, Серафима Константиновна, вы не
беспокойтесь, - предупредил Андрей, стал, облокотясь на
прилавок. Кошечкина стояла напротив за прилавком. -
Вообще-то я хотел видеть вашу дочь Соню, да вот не знаю, как
с ней встретиться.
– А вы к ней на работу не заходили?
– выжидательно
глядя на Андрея, спросила Кошечкина.
– Это куда? Она где сейчас работает? - осведомился
Андрей.
– В ансамбле "Венера". Разве не знаете? А у вас какое к
ней дело?
– По выражению лица Кошечкиной Андрей понял:
боится сказать что-нибудь лишнее.
– Вы давно с ней виделись? - уклонился от ответа.
Андрей. Ему хотелось прежде всего и как можно скорей
выяснить главное, ради чего он приехал сюда.
– С Соней-то? - ненужно переспросила она, что-то
соображая.
– Когда же, постойте. Кузьма в пятницу уехал... Ну
да, нынче четвертый день будет, как мы с Соней не виделись.
– Так долго?
– чтобы только не выдать своего волнения,
задал Андрей совсем не обязательный вопрос.
– А что?
– Кошечкина независимо повела бровью, все
еще пытаясь уловить смысл этой необычной для нее беседы.
– Ничего. Значит, у Сони в Москве есть жилье?
– Какое там есть! Ничего нет. У подруги ночует. Подруга
ее тоже из
останавливается.
– А как зовут подругу?
– быстро и как бы мельком спросил
Андрей.
– Лиля, - уже с тревогой ответила Кошечкина.
– Фамилию и адрес этой Лили знаете?
– Нет. А зачем это вам?
– Как же так, Серафима Константиновна, дочь пропадает
где-то целыми неделями, а вы даже не интересуетесь где?
– с
легким упреком проговорил Андрей.
– Она взрослая. Да разве за ними уследишь? -
Кошечкина вздохнула, скорее деланно, для приличия.
– Теперь
дети больно самостоятельными стали. И родителей не очень
слушаются.
– Смотря какие дети. Впрочем, и родители разные
бывают. - И опять в голосе Андрея прозвучал упрек. Он
откинул назад набежавшие на лоб волосы и с деловой
сухостью спросил: - А из парней с кем она дружит? Жених
есть?- Не знаю. Нам она не говорила, - ответила Кошечкина.
Каждый вопрос Андрея обострял в ней любопытство.
– Может,
и есть кто-нибудь в Москве.
– А сюда не приезжали? Никто из парней к ней сюда не
приезжал?
– Он смотрел на нее требовательно, этот суровый,
сильный человек, и она, смутно догадываясь, что речь идет о
чем-то очень важном, бледная и серьезная, покорно отвечала
на его вопросы, стоя все в той же выжидательной позе.
– Сюда?.. Что-то не припомню. Хотя нет, постой,
приезжал. Это когда муж последний раз в командировку
уехал... Да, в тот день. Паренек, такой невидный из себя,
небольшого росточка. Соню спросил. А ее дома не было. Он
маленько подождал, на лавочке посидел, да и уехал, не
дождавшись.
Это уже "что-то", и Андрей насторожился, спросил:
– Он что-нибудь передал для Сони?
– Ничего не передавал, - ответила она и торопливой
скороговоркой добавила: - Просил только сказать, что Игорь
приезжал и чтоб она, Соня, позвонила ему.
– Его зовут Игорь?
– быстро переспросил Андрей.
– Игорь.
– Фамилию не назвал?
– Нет, не назвал.
– Щупленький, худощавый... В чем он был одет?
– Одет? Да я и не запомнила. Кажется, желтая тенниска
на нем и брюки.
– Брюки это естественно. В одних трусах он не мог
заявиться, - заметил Андрей, что-то соображая.
– И часы на руке, - прибавила Кошечкина.
– Ну а потом? Соня приезжала?
– В тот же день. Только, значит, он ушел, и она через час
заявилась.
– Вы ей сказали, что приходил Игорь?