Любовь моя
Шрифт:
— Я запамятовала: почему ты ручкой пишешь, а не сразу на компьютере?
— На компьютере я работаю медленно, а мои мысли бегут слишком быстро. Я не успеваю их записывать и часто забываю то, о чем и как хотела сказать. А иногда, многократно переделывая фразу, вдруг обнаруживаю, что первая была лучше, но я ее уже стерла не только в компьютере, но и из своей памяти. Переживаю, конечно. А мне это надо?
«Вопросы теряют свою «глобальность» и, похоже, скоро совсем иссякнут», — медленно проплыла в мозгу Лены приятная, успокаивающая мысль.
28
— Как-то узнала из энциклопедии об одном знакомом писателе, что он
— А может, те книжки стоящие? Маленькие, да удаленькие, — возразила Жанна. — Толстый том будет итогом всей его творческой жизни. А до этого как ему прозвучать?
— Читая энциклопедию, я представляла себе маститого писателя. А-а… — раздраженно махнула рукой Аня.
«Можно подумать ненароком вспомнила. Себя превозносит. Ей это удалось на славу. Не заведешь меня. Перебьешься», — ревниво фыркнула Инна и, успокаивая себя, сквозь зубы произнесла необщеупотребительное, неприличное слово.
— Теперь дутые имена не редкость, — поддержала Аню Жанна. А та продолжила грустить:
— Я как-то сидела в администрации, ждала начальника. От скуки завела разговор о поэтах. Все присутствующие в приемной принялись «вдохновенно» хвалить одного местного автора. Я спросила: «А что вы из него читали?» Пауза. «Вы правы, — сказала я, — у него за душой ни одной изданной книжки, только две небольшие хвалебные статьи в областном журнале и два стихотворения. Но уже член Союза писателей».
— Прикольно «ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Надо же, пара заметок… и уже по колено в литературе! Чьими-то стараниями… Уметь надо, — саркастически заметила Инна. — И ведь кто-то и зачем-то этому поспособствовал. Рекламировал, навязывал. И добился своего. И того расхваленного человека повсеместно знают, слава о нем распространяется по области, по стране, как круги на воде.
— Может, те статьи таковы, что вошли в анналы?.. Я думаю, они предмет отдельного разговора, — сказала Жанна.
Аня осмыслила и по-своему интерпретировала Иннину мысль:
— Меня на треп не поймать и ничем не сбить с собственного мнения. Я сама все произведения читаю и делаю выводы об их качестве. Меня не волнуют ни чужие рекомендательные слова, ни всякие бесцеремонные, назойливые рекламы. Я их слушаю и сразу просчитываю, каким способом производители вешают лапшу на уши простакам. Я даже на скидки в магазинах не реагирую. Знаю, что это хитрая ложь. Ее придумали продавцы ювелирных магазинов. Сначала повысят цены, потом немного снизят, и трубят об этом на всю округу. А если на рынке мне усиленно начинают втюхивать товар, я сразу ухожу. Я так рассуждаю: «Врут. Хороший товар не надо рекламировать, он и без того прекрасно расходится». И денежные, лживые пирамиды «МММ», и «РДС» меня в своё время не убедили. Поддаются рекламе только ведомые, несамостоятельные люди. Терпеть не могу, когда мне врут. Своим отношением они показывают, что не уважают меня, считают глупой, не способной разобраться в ситуациях. Они оскорбляют меня, опускают ниже плинтуса. Раньше ложь считалась стыдным, позорным
Звонят мне как-то из парфюмерной фирмы и предлагают различные наборы для омоложения. А я с удовольствием ответила им, что за всю жизнь ничего кроме губной помады не применяла для лица, но выгляжу намного моложе своих коллег, «не слезавших» с косметики. Так что спасибо за предложение, но мне в мои преклонные годы еще рано украшаться.
Люди часто страдают из-за вещей, которые на мой взгляд того не стоят: из-за внешности, денег, почестей. Как же! Успех! А он — цепи, бремя. Человек слаб. Его мучает тщеславие, зависть. Такой подход к жизни я не одобряю. И Рита понимает, что завистливый человек никогда не поймет радости и успеха другого и поэтому по-настоящему никогда не будет счастлив. Ей, например, много раз предлагали защищаться, но она отказывалась.
— Правильно делала. Какой в том смысл? Не стала бы она вести занятия по литературе или педагогике, хлеб у специалистов отнимать. К чему в ее возрасте полностью менять профессиональную ориентацию? А становиться профессором ради имиджа — глупо, — рассудила Жанна.
— Ради имиджа некоторые люди на многое идут, не считаясь ни со временем, ни с чужими амбициями, — возразила Инна.
— Рита — не «некоторые». Хватит теребить неперспективную тему. Заканчивайте шутливый обмен «галантными любезностями», — с укоризной сказала Лена.
Но Инна, сделала вид, что не заметила нервозности подруги, и, преодолевая ее вежливое сопротивление, снова, хотя и без успеха, попыталась втянуть ее в разговор.
— Ты — моя головная боль, — отмахнулась Лена. И тем остановила Инну. Но не Аню.
— Я еще одно интересное явление обнаружила. Читаю одного автора. Очень нравится. Беру его вторую книгу, а там все то же самое, но два новых рассказа добавлено. Беру третью — та же история. И, между нами девочками, как-то неловко, стыдно мне стало за этого умного интересного писателя. А ведь улики налицо. Не спрячешь их и тень на плетень не наведешь.
— О, это уже не фимиам! Если я тебя правильно понимаю, ты не только по отношению к себе критична и откровенна? Смелая. — Странная полуулыбка скользнула по губам Инны.
— «Бесстрашие живым бессмертье заменяет», — неожиданно сильной фразой отреагировала Аня.
— Прекрасный ответ! У тебя нездоровое любопытство к знаменитостям? — как бы шутя, спросила Жанна.
— Тебя это волнует? — обиделась Аня. — А ты читаешь лишь желтую прессу? В звоне ее литавр истины не различить.
— Мне предпочтительнее мнение специалистов. Я предполагаю, что тот, о ком ты… Я думаю, ты со мной согласишься, что этот писатель теперь достиг таких высот, что душа его уже не требует признания и наград. Он стал нечувствительным к критике, — отразила нападение Жанна.
— Недосягаемым, — согласилась Аня.
Лена демонстративно накрыла лицо простыней, показывая тем, что тема исчерпана.
«Мы языками треплем, а она слушает нашу болтовню со скукой и недовольством», — мысленно посочувствовала Лене Жанна.
— Ты слишком быстро сознаешься в своих ошибках. Сдаешься практически без боя, — улучила подходящий момент Инна, чтобы подразнить Аню.
— Так это ты у нас авантюрного толка. Не стану же я отпираться, принимать меры предосторожности, отвлекать ваше внимание чем-то посторонним, — с бесхитростным располагающим лицом удивилась Аня. — Вы же меня знаете как облупленную.