Любовь нам все прощает
Шрифт:
— Таким точно не занимаюсь, к тому же, я с ней знаком, мы встречаемся, просто сегодня, несколько минут назад, — нервно улыбаюсь и хихикаю, — она узнала весь мой гнилой запас прочности, как очень ненадежной сильной половины человеческого общества. Увидела то, что не для общих глаз. Мы повздорили, но готовы примириться. Ищем место — такая ролевая игра. Я гоню ее, как жертву, а она просит помощи у всех, кого на своем пути встретит, так мы и доберемся с ней до нашей кроватки, а там уже…
— Это мне сейчас не интересно. Короче, — охранник перехватывает чику под руку и подводит к черному выходу, — разбирайтесь сами, ребятки,
Я забираюсь в карман своих брюк и достаю зажим с деньгами:
— Неплохой гонорар сегодня. Пятерочка с тремя нулями после тебя ведь устроит? Кажется, Станислав?
— Вообще-то я Владимир! Но вполне, — он берет протянутую красную бумажку и легко выталкивает Женю за порог. — Доброй ночи! Серега, пока-пока, не бузотёрь.
— А где здесь… — малышка оглядывается по сторонам и выдыхает пар из своего нутра. — Господи! Темно и очень холодно.
— Моя машина там, — пристраиваюсь со спины, но придуманное ею расстояние не нарушаю.
— М-м-м! — все, что слышу в ответ на мои слова.
— Женя… Я прошу тебя, — еще раз совершаю словесную попытку.
И снова оттопыренная женская рука! Похоже, на сегодня это единственное, на что я смогу рассчитывать. Долой разговоры и жаркие объятия. По расписанию только «м-м-м», «у-у-у» и строгий запрещающий сближение ручной знак.
— Я прошу тебя, — шепчу ей в спину и понимаю, что все зря, напрасно, но пробовать не перестану, со мной такое у этой нервной чики не прокатит. — Женя… Едем домой. Холодно, ты ведь замерзнешь. Где твоя шапка, чика? Женя…
— М-м-м! — и наконец-то гордо вскидывает подбородок. — М-м-м-м-м-м!
Она стоит спиной ко мне, но по вздрагивающему действию и по расправленным плечам я понимаю, что она сейчас взирает прямо, вдаль, перед собой. Погружена в себя? Осмысливает сложившуюся ситуацию? Проклинает? Забывает? А сможет ли после всего этого простить меня?
— Я так рад, что ты вернулась. Почему не сообщила, я бы встретил, — поднимаю руку с намерением положить ей на плечо ладонь, но она, словно ощущая слабое шевеление воздушных масс, отходит от меня вперед. — Женя, там дорога, пожалуйста, вернись назад. Я, — сглатываю и опускаю голову, — отойду. Пожалуйста, не стой на проезжей части, чика.
— М-м-м-м!
Идиот! Зажмуриваюсь и несколько раз чертыхаюсь про себя:
«Не смей называть ее так, урод! По имени, возможно по фамилии, но без прозвищ и ласковых словечек. Сейчас это точно ни к чему! Фурия злится и, по-моему, сходит на хрен со своего аналитического ума».
— Женя…
Слежу за судорожно дергающимися ручками. В одной замечаю ее мобильный телефон и раскрытое приложение, а другая неизменно, с немым укором, строго смотрит на меня, открыто возвещая:
«Тварь, не приближайся!».
— Пожалуйста…
— М-м-м-м-м! — и снова тишина.
— Я хотел бы обсудить то, чему невольным свидетелем ты стала.
Нет! Видимо, действительно, не судьба! Женька переступает с ноги на ногу и съеживается в замерзший человеческий клубок.
— Ты замерзла?
Немой диалог — я разговариваю сам с собой, видя расправленные плечи и узкую спину своего случайного собеседника, а в ответ от визави ни слова, ни хрюканья, ни лая, ни мяуканья, одна мертвецкая
— У меня тепло в машине. Идем со мной, туда…
Вдалеке вижу дальний свет фар — она, похоже, вызвала себе такси и намерена сейчас вот так запросто от меня в незнакомой машине с насильником-водителем в неизвестность свалить, или меня пытается заставить мозгами в этом направлении напрочь съехать?
— Тебя не пугает перспектива оказаться с неизвестным мужчиной в автомобиле с автоблокировкой дверей, а? Обрисовать возможную и пренеприятную для слабенького одинокого пассажира женского пола ситуацию… Рассмотрим наиболее адекватную математическую модель. Скорость движения по городу среднестатистического автомобиля бюджетной линейки равна шестьдесят кэмэ в час — на самом деле эта физическая компонента не зависит от стоимости, если не ошибаюсь, обыкновенного, — прищуриваюсь и вглядываюсь в приближающееся такси, — паркетника. Сила, с которой действует блокировочное устройство на внутренность дверного автомобильного замка…
— Не утруждайся, — Женька спускается с бордюра и, поскальзываясь, направляется к остановившейся раскрашенной машине. — Добрый вечер, — открыв дверь, очень дружелюбно произносит.
Иду наперехват и захлопываю «с таким трудом» открытое железное полотно.
— Ты в ней не поедешь, — пытаясь сократить между нами расстояние, рычу в мертвенно-бледное лицо.
— …
И снова, блядь, выставляет свои руки.
— Да перестань, — хлопаю по крыше автомобиля и, склонившись на уровень бокового окна, кричу водителю, что ему пора. — Свободен, шеф! Девушка очень сильно обозналась. Не то приложение открыла, прошу понять, — я ведь доставку пиццы заказал, а она решила за ней самостоятельно съездить. Вот так не доверяет службе доставки. Жень, ну ты чего? — а водителю подмигиваю и на финал выкрикиваю. — Ох, уж эти кнопочки-девчонки! Ну, что с них взять?
Мужик, естественно, не желая участвовать в возможных семейных разборках, с визгом и откинутыми хлопьями снега из-под колес, слишком резво отваливает на своем такси-кэбе от посадочного тротуара.
— М-м-м!
— Опять, да? — шиплю в опускающееся вниз лицо. — Ты… Да, сука! Что не так? Увидела? И? Ни хрена не поняла, но вывод уже сделала… Так закати мне истерику, поборница морали! Я трахал баб и до тебя. Что ты мычишь, как глупая корова? Я их е. ал и до нашей с тобой эпичной встречи…
Твою мать! Она отвешивает мне очень звонкую пощечину и отступает дальше, чем метра полтора. Увеличила дистанцию кубинская чудо-стерва. Теперь там, сука, три, а то и четыре… Возможно, больше! Нет-нет, девочка, давай назад, иди ко мне, сюда в мои объятия. Так не пойдет! Видимо, с грубым матом и исповедями-откровениями лучше, на хер, навсегда, а в идеале — навечно, завязать.
— М-м-м!
— Что? Что? Что? Сюрприз устроила? — надвигаюсь и сжимаю Женькин индивидуальный круг партнерского доверия, за что, естественно, по роже получаю еще в общей сложности пару-тройку раз. — Не больно! Мне не больно. Ты лупишь, как девчонка. Возможно, потому что ты и есть она! Я прошу тебя, давай сначала успокоимся, потом поговорим, но для этого надо добраться в наш дом, туда, где нам никто не помешает, где нет этих праздных зрителей и мерзких чужих рож. Женя, я прошу об одном разговоре и только, больше ничего… Потом, по факту вынесешь свой приговор! Ну что? Жень…