Любовница бури

Лурье Рита

– Хватит, - совсем другим тоном рявкнул он, - ты должна обуздать свои эмоции.

И Поль почувствовала, как все ее мышцы наливаются свинцом, становятся непослушными и каменеют. Она попыталась пошевелить пальцами, но что-то удерживало ее, стягивало невидимыми канатами. Она могла только судорожно ловить воздух ртом, и бешено вращать глазами. Даже сказать ничего не могла, губы не повиновались слабым сигналам мозга.

– Ты станешь моей ученицей, - заявил Баттенберг. Он встал из-за стола, обошел его и оказался у Поль за спиной. Теперь она ощущала волны холода, исходившее от него в пространстве. Словно сама зима приблизилась к ней.

–

Или умрешь, - добавил хозяин замка, - я дам тебе время подумать.

И Поль провалилась обратно в ту самую жуткую темноту, без мыслей, без образов, без сновидений.

Глава двадцать пятая.

Поль с трудом разлепила свинцовые веки и почему-то в первую очередь забеспокоилась о том, на месте ли ее одежда. Поль скинула тяжелое, пуховое одеяло и окинула взглядом собственное тело, прикрытое длинной, весьма целомудренной сорочкой.

Скорее всего, ее переодела и уложила та служанка, но тревожные мысли о том, что именно в этом мрачном замке она могла наконец-то проститься со своей невинностью, почему-то не покидали девушку. Вероятно, виной всему были тяжелые, душные сны, которые она видела перед пробуждением.

Попытка посмеяться над собой немного спасла ее положение – вероятно, ее судьба – это загадочные незнакомцы, скрывающие свои лица. Что же, примирилась с одним, под маской оказавшимся вполне симпатичным юношей, примирится и с другим. Кто знает, правда ли слова о его безобразном облике. Про Монстра в Гюрсе тоже ходили жуткие слухи.

Ирония вышла горькой и совсем не утешила Поль, а воспоминания о ее ручном демоне заставили сердце болезненно сжаться. Она тоскливо обняла себя за плечи и подумала о том, что многое отдала бы за то, чтобы Рихард тоже оказался здесь и защитил ее от нового, пока неизученного толком врага. Для начала оказался хотя бы живым.

– Доброе утро, госпожа, - услышала она и начала изумленно оглядываться. Обладательницей голоса оказалась совсем еще юная девушка в одежде служанки, робко заглянувшая в комнату. Ее французский был плох, но Поль хотя бы могла ее понять. Ее новая прислуга мало напоминала немку – у нее были темно-зеленые глаза и жесткие черные волосы, а горбатый нос выдавал в ней наличие семитских или восточных кровей.

– Не называйте меня так, - попросила Поль и представилась, - никакая я не госпожа.

Она поманила девушку, и служанка неуверенно приблизилась к ней, остановившись шагах в десяти, недоверчиво поглядывая с этого безопасного расстояния.

– Желаете умыться? – робко предположила она. Поль нахмурилась. Что-то в поведении служанки заставило ее глубоко задуматься. Она спустила ноги с кровати на холодный пол и сама двинулась на встречу к незнакомке. Служанка попятилась.

– Ты… боишься меня? – озвучила Поль свою догадку. Служанка медленно кивнула.

– Мне доложили, что вы… такая же, как хозяин и его ученик, - призналась она, - простите… я видела, что могут такие… как вы…

– Не бойся, - попыталась успокоить девушку Поль, - я вовсе не такая, как твой хозяин. У меня есть способности, но… - она запнулась, подбирая слова. Аргумент «Я хорошая» казался до отвращения глупым, все остальные почему-то выскользнули из головы. Наконец, она нашлась что сказать, - я не стану причинять тебе вред. Как тебя зовут?

– Хелен, - представилась девушка и испуганно покосилась на дверь, а потом перевела взгляд больших темных, влажно блестящих глаз на Поль, - так вы хотите умыться? Завтрак

накроют только для вас, хозяин отлучился по делам.

Поль хотела отказаться, но почувствовала тоскливое урчание в животе и очень некстати вспомнила вчерашний роскошный стол. Вероятнее всего, утренняя трапеза не уступала вечерней в разнообразии. Как бы Поль не хотелось устоять перед искушением, она понимала, что если хочет выжить, то так или иначе, ей придется притронуться к еде в этом проклятом замке, даже если она отравлена или заколдована. От голода она умрет быстрее.

– Да, пожалуйста, - выдавила Поль улыбку и как могла ласково притронулась к предплечью девушки, но тут же пожалела об этом. Она даже не старалась проникнуть в сознание служанки, но в этом жутком месте, словно пропитанном гнетущей, мистической атмосферой это получилось само собой. И ничего хорошего Поль не увидела:

Хелен притащили сюда из польского концлагеря, где погибла вся ее семья. Она была наложницей Баттенберга, потому что он питал пристрастие к молоденьким особам, но… Поль хотела бы не смотреть, но не могла отвернуться от образов, возникающих прямо в голове.

У Хелен не было выбора, кроме как подчиниться. Она слишком боялась хозяина, поскольку прекрасно была осведомлена о том, на что он способен. Ей приходилось неоднократно присутствовать при демонстрациях силы хозяина замка – допросах и казнях.

Ученик Баттенберга Хелен симпатии тоже не внушал – взрывной, опасный, непредсказуемый. Один только меч, который он всегда таскал с собой, наводил на девушку из прислуги суеверный ужас.

Теперь же ее приставили к Поль, потому что, в отличие от предыдущей служанки, она говорила по-французски. Но она не ожидала ничего хорошего от такого повышения. Вряд ли стоит ждать доброго обращения от приспешницы того, кто могущественен и жесток?

Поль отпрянула, выпустила руку девушки. В голове роилась целая куча мыслей, которые ей так и не довелось обратить в слова. А ведь ей так хотелось воскликнуть – нет, я не такая. Я, такая же как ты. Я тоже была в лагере, надо мной издевались, пытали и пытались сломать мою волю. Я кто угодно, но не одна из них…

– Прости, - пролепетала Поль, но было уже поздно. Хелен шаркнула по полу каблуками туфель и бросилась бежать, хлопнув дверью. Поль попятилась к кровати и закрыла лицо руками.

Она попалась в лапы к монстру, куда более страшному, чем Рихард. К несчастью, все в мире познается в сравнении, и теперь Поль трудно было даже употреблять это слово по отношению к своему бывшему заботливому тюремщику. Пришло время научиться называть его по имени.

Рихард. Ей нужен Рихард. Она пропадет здесь без него. Она не справится со Баттенбергом в одиночку в тот момент, когда ему надоест носить маску радушного хозяина и он сподобится перейти к решительным действиям. Он то точно не примет ее отказ и не станет идти на компромиссы.

И Поль попыталась мысленно позвать Рихарда, но снова услышала лишь тишину в ответ.

Поль вспомнила старую привычку – считать дни, чтобы не сойти с ума. В отведенной ей комнате нашелся подходящий уголок – деревянная спинка кровати в том месте, где начерченные отметины можно было скрыть огромной, мягкой подушкой. Поль приспособила для этого крошечный гвоздик, который ей удалось выковырять из стены, и теперь прятала его под периной. Судя по ее отметкам, в замке она находилась уже больше недели и за это время успела немного привыкнуть к распорядкам жизни здесь.