Любовница мафиози
Шрифт:
Бенито ждал в бронированном внедорожнике, который использовал, когда покидал поместье. Я сел на заднее сиденье, и мы отправились в путь. Говоря о наказании, что бы я с ней сделал? Я знал, что хочу сделать, но это было невозможно. Я хотел шлепать ее по заднице до тех пор, пока она не заплачет и не начнет умолять меня остановиться. Но это разожгло бы желание к ней, кипевшее у меня в животе, именно ту реакцию, которую я пытался предотвратить.
Нет, лучше было бы не трогать ее.
Когда мы приблизились, фары Land Rover карабинера (прим.
– Buona sera, Paoletti (перев. с итал. Добрый вечер, Паолетти), —поприветствовал я, выходя из машины. –Надеюсь, что не доставили вам хлопот. — Подойдя, я протянул ему двести евро.
– Никаких проблем, синьор Раваццани. Хотя она очень сопротивлялась. Сказала, что ее похитили.
Я усмехнулся и хлопнул его по плечу. — Женщины. Если им недостаточно бриллиантов, они плачут большими крокодильими слезами. — Паолетти рассмеялся, как я и знал, а затем я поблагодарил его. — Теперь я заберу ее с собой.
– Конечно, синьор. Минутку, per favore (перев. с итал. пожалуйста).
Он скрылся на заднем сиденье, чтобы снять наручники с Франчески. Я встретился с ее сердитым взглядом, когда ее вытаскивали из «Land Rover». Удивительно, но она не заговорила, а просто продолжала прожигать взглядом дыры на моем теле. Я старался не усмехаться, пока Паолетти вел ее ко мне.
– Держите, синьор.
Теперь, когда она была ближе, я мог видеть следы слез, свидетельство того, что она плакала. Я подавил чувство вины, которое мог испытывать. Взяв Франческу за руку, я крепко прижал ее к себе, даже когда она попыталась отстраниться. Я сказал: — Спасибо, Паолетти. Мои наилучшие пожелания вашей жене и дочерям.
– Arrivederci, Signore Ravazzani (перев. с итал. До свидания, господин Раваццани)
Я подвел ее к внедорожнику, и Бенито открыл заднюю дверь. Она откинула голову назад, длинные волосы пшеничного цвета перекинулись через плечо, чтобы взглянуть на меня. Ее выражение лица представляло собой смесь упрямства и поражения, как у человека, который знает, что проиграл, но не может признать это. — Отпусти меня, Раваццани.
– Никогда. Садись в эту чертову машину, Франческа.
Бормоча про себя, она сделала то, что ей сказали. Я последовал за ней и сел прямо рядом с ней, так близко, что наши бедра соприкасались. Я хотел, чтобы ей было неудобно.
Она толкнула меня. — Ты не возражаешь? Подвинься.
– Разумно ли приказывать мне, после того как ты пыталась сбежать сегодня ночью?
– Можешь ли ты обвинять меня? Ты похищаешь и запугиваешь меня, заставляешь меня выйти замуж за человека, которого я едва знаю, и ты хладнокровно убил двух мужчин сегодня ночью. Я была бы безумной, если бы не попыталась сбежать от тебя.
Бенито завел двигатель, и мы поехали обратно в поместье. Машина
Поездка была короткой. Когда мы подъехали к замку, Бенито выключил машину. Я сказал ему оставить нас, и он вышел и направился к комнате наблюдения с обратной стороны моего дома.
Я ничего не сказал просто ждал.
– Я должна была догадаться, — прошипела она, - что вся полиция здесь у тебя на содержании. – Вы двое улыбались, как старые друзья.
– Полиция беззащитна, слишком слаба, чтобы остановить нашу организацию. Они знают, что лучше работать со мной, чем против меня. Урок, который и вам было бы неплохо усвоить.
– Я не хочу с тобой больше иметь дело. — Ее голос дрогнул, как будто она сдерживала слезы. – Я не хочу быть частью твоей ужасной семьи, полной убийц и преступников. Вы все психопаты. Я хочу, чтобы ты отпустил меня.
И это говорит женщина, которая почти растаяла в моих объятиях, услышав, как я допрашивал и застрелил двух мужчин?
Я не поверил. Она была напугана, потому что она могла не возражать против этого. Возможно, ей это даже понравится.
Я потянулся в карман пальто, достал пистолет и положил его на колено. — Ты хочешь убить меня, Франческа?
Она стала очень спокойной, ее взгляд метался между моим лицом и пистолетом. — Что?
Я схватил ее за запястье и с силой вложил пистолет в ее ладонь. Затем я направил ствол на свою грудь. — Ну, давай. Стреляй в меня. — Я смотрел прямо в ее темные глаза, показывая ей, как мне нравится насилие. – Нажми на курок, dolcezza (перев. с итал. дорогая), — сказал я низким раскатистым голосом, словно соблазняя ее.
Облизнув губы, она попыталась отстраниться. — Ты сумасшедший. Что ты делаешь?
Положив руку на заднюю дверь, я закрыл ее в машине. Огни замка освещали салон машины, и я видел, как пульс колотится у нее в горле, как покраснела ее кожа. Однако страха не было. Что бы она ни чувствовала, это было что-то другое, что-то, что подтвердило все мои подозрения относительно нее. — Ты хочешь убить меня, или нет? Это твой шанс. Нажми на курок и смотри, как моя кровь растекается по твоим коленям и сиденью, брызжет на стекла окон.
– Тогда ты будешь свободна, — прошептал я.
– Пока твои люди не поймают и не убьют меня.
– Не думай об этом. Думай о том, как приятно будет нажать на курок и забрать мою жизнь своей собственной рукой. Смотреть, как свет исчезает из моих глаз, пока я не стану ничем. Какую мощь ты почувствуешь в этот момент.
Ствол пистолета уперся в мою грудь, и ее рот слегка приоткрылся на выдохе, а зрачки расширились. Держу пари, если бы я посмотрел на ее соски, они бы проступили сквозь ткань одежды. Господи, эта женщина. Она была необыкновенной. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней.