Льются слова, утекая в песок...
Шрифт:
– Ты убила всех, - прошептал вдруг Бейбарсов, всматриваясь в её глаза. Он даже не обращал внимания на взгляд Гроттер, какой-то в одночасье рассеянный и очень сосредоточенный…
Она хотела что-то сказать ему, но Глеб не мог пока что расшифровать это достаточно странное послание.
А зря.
Гроттер улыбнулась в последнее мгновение и кивнула чему-то, а после выдохнула:
– Но ты любил её. А я не могла позволить тебе быть с кем-то, кроме меня, - она опустила голову, а после, вновь поднимая на него глаза, рассмеялась. – Ты пока что не понимаешь, но потом, возможно…
Бейбарсов хотел что-то сказать,
Глебу показалось, что за его спиной раскрываются крылья, но их вряд ли будет достаточно для того, чтобы выжить.
– Прости, милый, - улыбнулась она. – Так будет намного лучше.
Закусив губу и почувствовав, как странные чувства прошлой жизни вспыхивают в её голове, Таня лишь вздохнула – голос пробудился в ней вместе со злом. Прикрыв от странного удовольствия глаза, Гроттер тоже сделала шаг вперёд – и, так и не думая о том, что будет дальше, тоже полетела на всех парах вниз, отчаянно надеясь на то, что ничто не заставит её остановиться…
Мир разрезало молнией.
***
– Ты плохо себя чувствуешь? – с оттенком беспокойства в голосе спросил Бейбарсов, присаживаясь рядом. – Что-то случилось?
Гроттер отрицательно покачала головой. Она то и дело опускала глаза на свои ноги, словно пытаясь понять, что во всём этом не так, но после отмахивалась от повседневных и очевидно глупых мыслей, вспоминала о своём замечательном забытом прошлом и шагала вперёд.
– Мне нравится этот лес, - промолвила наконец-то она. – Тут светло и есть чем дышать… Редкостное явление.
Бейбарсов кивнул.
Они буквально бежали от моря – от слишком солёного, переполненного кровью запаха – Глеб пытался вспомнить о том, что происходило, но его память молчала. Сколько он себя знал, он любил ту самую необыкновенную рыжеволосую девушку, которая сейчас шагала рядом с ним, и не мог представить себе жизни без неё.
Она отвечала взаимностью.
Бейбарсову ещё ни разу не захотелось изменить что-то в своей жизни, скорее даже наоборот – его вполне устраивало всё то, что окружало его, и не было ни единого желания хотя бы руку поднять для того, чтобы сделать нечто иное. Глеб порой думал о том, что было раньше, но мысли каждый раз получались очень размытыми, и парень попросту отгонял их от себя.
– А куда мы идём? – спросила вдруг Гроттер. – У нас есть цель?
– Не знаю, - покачал Бейбарсов. – Если ты хочешь, то мы можем остаться тут.
Таня согласилась. Ей понравился этот вариант развития событий, и Гроттер не собиралась отбрасывать его – она подумывала уже даже над тем, как можно было бы спокойно жить в лесу, где никто никогда не будет трогать их, где никто их не отыщет.
Им по пути встречались большие города, но Таня старалась уйти оттуда как можно быстрее. Что-то невидимое отталкивало её от той местности, и она, хватая Бейбарсова за руку, тянула его за собой.
– Там какая-то процессия, - удивился вдруг Бейбарсов. – Словно… Нет, ну как можно было делать в таком прекрасном лесу кладбище?
Тут как раз проходила граница между дикой местностью и тем, что называлось у людей цивилизацией. Кого-то сейчас хоронили – и совсем рядом возвышалось что-то вроде
Столица?
Кто строит столицы рядом с лесом?
Они остановились как раз у того самого леса. Таня собиралась уходить, но Бейбарсов неотрывно смотрел на какую-то надпись, что-то бормоча себе под нос, словно собирался что-то сказать, но каждый раз останавливал себя, будто бы не решался. Под конец он вновь начинал вспоминать что-то, и Гроттер стало как-то не по себе.
– Пойдём отсюда, - наконец-то хрипло промолвил он, притягивая девушку к себе. – Пойдём скорее. Думаю, этот лес нам вряд ли подойдёт. И эта страна тоже.
Уходя, он в последний раз оглянулся, скользнув взглядом по какой-то надписи – странное дело, но свежие числа привлекали его взгляд, а портрет недавно почившей принцессы заставлял сердце останавливаться…
***
Она была ангелком с, как ни крути, тёмными крыльями – и чернота просыпалась в её глазах каждый раз всё ярче и ярче. Бейбарсов видел по её глазах, что она помнила, а она, ловя его настороженные взгляды, прекрасно знала, что он тоже прекрасно понимает, в чём дело и что он всё вспомнил ещё в тот страшный день, когда они оказались вдруг на старом, но ещё не заброшенном кладбище и стояли рядом со старым склепом королей и королев, который совершенно недавно пополнился кем-то новым.
Она не понимала, почему он молчит, а он прекрасно знал, что у неё даже слов таких приблизительно нет, чтобы пояснить всё то, что было.
Это было приятно – упиваться горьким напитком смешанной со слезами любови, особенно когда она до такой степени запретна.
Пьянит.
Постоянная скорость и желание умереть от какого-то очередного столкновения – жизнь в прятки и непонятная игра в ту самую жизнь, которая не приводит ни к чему хорошему.
– Ты не спишь уже третью ночь, - холодно отметила Таня, глядя на силуэт бывшего принца, остановившегося над небольшим озером и смотревшего на водную гладь, которая маняще поблёскивала где-то впереди, оставляя какие-то блики от луны на окружающих деревьях.
Глеб не оглядывался – он прекрасно видел силуэт Гроттер и в воде.
– Не желаешь поплавать?
– Ты же прекрасно знаешь, что я не умею! – воскликнула Таня, чувствуя, что сердце её до боли сжимается.
Зачем всё это? Зачем так?
Магия, которая вернула ей голос, отобрала у неё море, отобрала надежду и сердце, которое способно любить. У неё был кто-то один, с кем она могла бы находиться, но – не более.
Его любовь приносила слишком горькое наслаждение, чтобы её можно было бы назвать реальной – Таня смирилась уже очень давно с тем, что должна была бы быть вместе с ним – потому что он оказался единственным, кто не видел в ней сумасшедшую, когда она по ночам звала море, а после кричала, чтобы оно испарилось и превратилось в капельки пары.
Море отобрало у неё море.
– У неё был твой голос, - оглядываясь, промолвил с усмешкой Бейбарсов. – А тебе подошла бы её корона, знаешь ли.
– Какая корона? Мы обычные люди, - удивилась Таня.
Он кивнул, немного подождав, а после притянул её к себе, обнимая за плечи.
– Мы сбежим от моря и от проклятого королевства, в котором нас может кто-то вспомнить, а после всё окончательно забудем, - прошептал парень. – Ты не изменилась, русалочка, просто тебя прошлой больше нет.