Магнолия Паркс
Шрифт:
— Ни один бы из нас этого не сделал, — говорит Кристиан, пересчитывая по пальцам: — Ген — нет, Перри — нет, Пэйли — ни за что.
— Почему? — спрашивает Джона, видимо, слишком быстро.
— Потому что она до смерти боится переходить дорогу Магнолии.
— Бриджит тоже бы ничего не рассказала, — говорю им.
— Таура знает? — спрашивает Джона.
Я качаю головой.
Дэйзи смотрит на мои зрачки, затем встаёт и кладет руки по бокам. Оборачивается к Кристиану.
— Пожалуй, это она.
— Что? — я моргаю.
—
— Не злил ли он ее? — весело смеется Джона, а потом останавливается. — Не вовремя, извини.
Я морщусь.
— Может быть, но она бы не сделала этого...
— Сделала бы, — Кристиан кивает, обдумав все.
Я хмурюсь на него, когда он это говорит. Непреднамеренно, просто Кристиан говорит так, будто знает ее так же хорошо, как и я. Все это дерьмо, которое было между ними, и гнев, который я чувствую, охватывает меня и, как последний аккорд на пианино, я осознаю: я искалечил ее первый.
— Да брось, — Джона закатывает глаза. — Она бы не стала.
Я потираю лицо, вспоминая её глаза той ночью, когда она меня увидела. Тяжёлые, налитые слезами, с болью, которую я не смогу достать.
— А вдруг стала? — я испуганно смотрю на Джону.
Джо хватает текилу и делает большой глоток.
— Тогда очень дерьмово.
18. МАГНОЛИЯ
Я беру такси и направляюсь на встречу с Томом.
Он ждет возле Cartier на Нью-Бонд-стрит.
На нём футболка с горизонтальными полосками нейтральных цветов от Jil Sander, тёмно-синие хлопковые брюки от Brunello Cucinelli и кеды Chuck Taylor All Star HiTops в цвете Farro. Даже когда Том Ингленд имеет обыденный вид, что почти может сойти за мойщика окон, он все равно — мечта наяву.
Он открывает дверь машины и улыбается мне, помогая выйти. Я выгляжу очаровательно: объёмный кардиган из смеси шерсти от Jil Sander с платьем в клетку от Miu Miu (оба в тёмно-синем цвете), чёрные лакированные туфли Mary Janes от Proenza Schouler с белыми носками почти до колен от Fendi.
Мы стоим на улице несколько секунд, уставившись друг на друга, а затем странно хихикаем. Он, кажется, волнуется.
Том Ингленд волнуется.
Тогда наклоняет голову, пытаясь понять.
— Нам стоит поцеловаться?
У меня никогда не было фиктивного парня, который понимал, что он фиктивный еще в начале отношений, поэтому я не знаю.
— Пожалуй, — неуверенно киваю. — Давай? Да, давай.
Поцелуй быстрый, странный, неуклюжий и забавный, и он пристально смотрит на меня, а потом мы оба хохочем.
Смех
Смех ослабляет напряжение, устраняя все неудобства. Он снова кладет свою руку на мою поясницу, указывая путь.
— Так мы сегодня шопимся? — я поднимаю на него глаза.
А Том действительно высокий. Примерно метр девяносто пять?
Он кивает.
— Мне вроде как нужен полностью новый гардероб.
— А где твой старый?
— У Сэма дома.
И я просто киваю.
— Хорошо, — я цепляюсь за его руку, потому что не знаю, что ещё делать. — Тогда будет тебе полностью обновленный гардероб.
— Принимаешь вызов?
— Рождена для таких вызовов, — решительно киваю.
Мы идем в Burberry, потому что телосложение и цвет кожи Тома гармонируют исключительно с пастельными и темно-синими оттенками. Я тщательно осматриваю вешалки с одеждой, комбинируя ему разные наряды... облегающий кашемировый свитер с вышитым логотипом, клетчатый свитер из мериносовой шерсти, узкие брюки — чиносы из саржи. Стараюсь не выбирать ничего из того, что выбрала бы для Би Джея, и стараюсь не отмечать в уме вещи, которые, скорее всего, сама куплю ему на следующей неделе, когда буду ненавидеть его чуть меньше.
В общем, с виду они совершенно разные. Более того, стили Тома и Би Джея слишком разные.
Стиль Тома... это Burberry времён Кристофера Бейли. Стиль Би Джея — Burberry времен Риккардо Тиши, понимаете, о чем я? Конечно, понимаете.
Замечаю, что две девушки, которым лет семнадцать, слоняются вблизи нас, с тех пор как я вышла из машины. Они пошли вслед за нами в магазин и сейчас подходят ближе и ближе. Нервничают.
(«Ты Спроси». — «Нет, ты». — «Нет!» — «Ну хорошо»)
— Извините? — одна из них пискнула.
Я оборачиваюсь к ним и стараюсь искренне улыбаться.
Том заинтересованно наблюдает.
— Можно с вами сфотографироваться? — спрашивает другая.
— Конечно, — киваю. — Почему бы и нет?
Не знаю, зачем это им. Никогда не понимала, почему люди хотят фотографироваться со мной, но всё равно подхожу к ним. Они протягивают телефон Тому и он делает несколько снимков. Девушки уже собираются уходить, как вдруг первая внезапно оборачивается.
— А где Би Джей?
Том смотрит на меня с лёгкой улыбкой, а я делаю глубокий вдох и выдыхаю через нос громче, чем стоило бы — очень неэлегантно с моей стороны — и невзначай улыбаюсь девушкам.
— Не знаю, но вот мой парень, Том, — указываю на него.
— О, привет, — она нервно смеется, а потом обе быстренько уходят прочь.
(«Они расстались?» — «Я же говорила! Я знала!» — «Он одинок!» — «Она никогда не бывает одинокой».)
Я с опаской смотрю на Тома, пытаюсь скрыть смущение. Он скрещивает руки на груди, с улыбкой.