Магнолия Паркс

Джесса Хэйстингс

И именно Би Джей сделал меня бесстрашной, внушил мне чувство защищенности и надежду одновременно.

И в конце концов, это был Би Джей, который избавил от этих ощущений в тот день, когда пришел ко мне. Он пахнул мускусом и флердоранжем.

Том смотрит на меня грустными глазами в Le Gavroche.

— Не могу поверить, что они забыли о твоем дне рождения.

Это мило, что эта мысль так

удивляет его.

Би Джей смотрит на меня уж больно ласково.

— Мы все уладили.

Том одаривает его небольшой улыбкой, в которой, возможно, есть зерна искренней благодарности.

— Мне нравятся твои друзья, — говорит Том, когда мы в тот же вечер возвращаемся домой. — Ваши отношения очень особенные.

Я киваю, полная гордости за них.

— Даже Би Джей? — спрашиваю я.

— Даже Би Джей, — кивает он. — А младший из Хэммесов неравнодушен к тебе? Он часто на тебя смотрел.

Я машу руками, потому что сейчас не время.

— Он просто любит пялиться.

Том фыркает и смотрит на меня.

— Как тебе наше прикрытие?

— У тебя очень хорошо получилось.

— Да? — он искренне улыбается.

Я чмокаю его в щечку, когда мы останавливаемся.

— Aгa.

21. БИ ДЖЕЙ

Я жду её у работы, прислонившись к капоту машины.

Том где-то за границей. Заставил Генри спросить у Паркс, действительно ли он уехал, и да, уехал. Спасибо, блять.

Я скучаю по ней. Мне нужно провести с ней хоть минуту.

Она выходит, болтая с какой-то девушкой из офиса, и те пару секунд, пока она не заметила меня, я любуюсь ею. Ярко-зелёное короткое платье с пышными рукавами и такого же цвета туфли на высоком каблуке с ремешками, от которых ее ноги кажутся длиннющими. Её подруга замечает меня первой и толкает её локтем. Паркс поднимает голову. Наши взгляды встречаются, и, возможно, весь мир замирает с её морганием — не знаю.

— Привет, — киваю ей подбородком.

— Привет, — она подходит ко мне ближе, чем нужно. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает так, будто еще две недели назад я не забирал ее каждый день, когда она была в офисе.

— Подумал, что тебе может быть одиноко, — она бросает на меня взгляд, и я не могу сдержать смешок. — Хочешь, подвезу?

Она сжимает

губы.

— Кажется, моя машина уже где-то здесь...

— Так отправь её домой, — говорю, пожав плечами.

Она размышляет, и мне нравится, как её губы сжимаются во время раздумий. Потом кивает, и я открываю дверь машины для неё.

Мы находимся в Лондоне в час пик, и я никогда не испытывал такой радости от того, что тысячи автомобилей окружены со всех сторон и не могут двигаться. Она моя как минимум на час. Снимает обувь. Перед Томом она бы на это не решилась, я уверен. Только со мной она чувствует себя расслабленно.

— До сих пор злишься? — спрашиваю, оборачиваясь к ней.

— Нет, — говорит, уставившись вперед.

Интересно, говорит ли Паркс правду? Она не настолько злая, но гораздо более расстроенная? Это даже хуже.

— Нужна полная перезагрузка? — спрашиваю, пристально наблюдая за ней.

Она поворачивается ко мне.

— Наверное, да.

— Тогда давай, — киваю ей. — Сколько секунд?

— Пятнадцать.

— Да ладно, — смеюсь, — ты никогда не доходила до двенадцати, — уголки ее губ подрагивают в улыбке. — Будет тебе пятнадцать, — соглашаюсь я.

Мы стоим в пробке. Я включаю громче песню «Say You Will» Kygo. Она оборачивается ко мне, поджав ноги под себя.

Я делаю то же самое.

— Готова?

Она кивает.

— Поехали.

Мы делаем это со школы. После каждой ссоры — смотрим друг другу в глаза десять секунд или около того — не знаю, затем. Кажется, она увидела это в шоу Опры.

Но это работает. Особенно с ней — мне довольно трудно долго на нее злиться, а она может держать обиду, как никто другой, но когда мы это делаем, я вижу, как все обиды с нее спадают.

А сейчас она в моей машине, застрявшая в бесконечной пробке, и я могу просто смотреть на нее, ни о чем не беспокоясь, целых пятнадцать секунд. Я мыслю каждый раз одинаково.

Один... два... Черт побери, какая она красивая.

Такова моя первая мысль каждый раз, как мы это делаем.

Паркс чертовски красивая. Не могу поверить, что она любит меня.

Её веки дрожат, она всегда моргает чаще, когда мы это делаем.

Три... четыре... Она все еще любит меня? Не знаю.

Не уверен, остались ли у неё чувства. Раньше полагал, что да. Порой все еще думаю об этом. Но, возможно, это несущественно, ведь невозможно все исправить после того, что я сделал.

Она немного наклоняет голову в сторону, — это происходит только тогда, когда ей что-то нужно от меня.

Пять... шесть... Не знаю, как мог так поступить с ней.

Просто не понимаю. Не знаю, что со мной произошло, даже не могу сказать, как это случилось. Оно просто произошло. И когда этот момент настал, остановиться казалось ещё хуже. Но я не хотел обижать ее. Это не имело к ней отношения.

Она опирается локтем на центральную консоль, подперев подбородок рукой. Её взгляд не отрывается от моего, на душе похолодело.