Магнолия Паркс

Джесса Хэйстингс

— Такое часто происходит?

— Ну-у-у, — я на секунду задумываюсь. — А что для тебя «часто»?

Он пожимает плечами, вытягивая губы.

— Раз в день.

Я прищуриваю глаза.

— Повлияет ли мой ответ на наши, — я оглядываюсь вокруг и шепчу, — фиктивные отношения?

Он немного (очень) наклоняется ко мне и шепчет в ответ: — Нет.

Я откидываюсь назад и улыбаюсь ему.

— Тогда ответ — да.

Он смеётся и убирает прядь волос за моё ухо, глядя на меня так, что, если бы я не знала, что всё это фальшивое,

у меня, возможно, заколотилось бы сердце, но с ним все в порядке, спасибо. Может, разве что слегка забилось.

Мы направляемся в примерочные, и я жду снаружи, пока он примеряет выбранные вещи.

Он выходит в узких хлопковых брюках тёмно-синего цвета и в верблюжьем пуловере из шерсти мериноса с длинными рукавами и фирменными полосками. Очень сексуальный.

— Кстати, мне идет, — говорит он мне, пока я поправляю рубашку на его теле, заправляю её, расправляю и снова заправляю.

— Что именно? — подвожу на него глаза.

Он снова заправляет волосы за мое ухо.

— Это. Наши отношения.

— Фиктивные отношения? — улыбаюсь.

Он старается не улыбаться.

— Что бы ни случилось.

Я разворачиваю его, чтобы рассмотреть заднюю часть брюк.

— Рада слышать, потому что без тебя я вряд ли бы управилась.

— В самом деле? — говорит он, стоя надо мной и глядя сверху вниз.

Мне как-то трудно дышать.

— Да, — я выдыхаю, хватаю клетчатое хлопковое худи Vintage Check и засовываю ему в руки, быстро закрывая дверь, потому что мои щеки начинают розоветь.

Это худи, пожалуй, слишком похоже на то, что носил бы Би Джей? Пофиг.

— Почему? — спрашивает Том с другой стороны двери.

— Просто Би Джей теряет рассудок, когда речь идет обо мне.

— Оу, — он смеется. — Прекрасно.

Он окрывает дверь и показывает худи. Оно не подходит Тому, но идеально для Би Джея. Я качаю головой, и он его снимает. Прямо передо мной. Просто срывает с себя — и, о Боже мой.

Он — настоящее произведение искусства. Абсолютно потрясающий. Мог бы быть на развороте журнала. Я тяжело глотаю слюну, отводя от него взгляд.

Он озадаченно смотрит на меня.

— Что случилось?

— Ничего, — моргаю я, внезапно увлечённая ковром цвета латте в примерочной.

— За это у меня будет синий глаз? — смеётся он.

Я подвожу глаза, морщась.

— Возможно.

Он подходит ко мне, наклоняется так, чтобы наши глаза были на одном уровне, и нежно касается моих губ.

— Оно того стоит.

19. БИ ДЖЕЙ

Я делаю вид, что это случайность, когда мы с Джо отправляемся на обед в Bellamy. Притворяюсь, будто не знаю, что именно здесь

она обедает каждый вторник.

— Вау-у! — восклицает Джо, заметив их. Паркс и Пэйли. Оборачивается ко мне с веселыми глазами. — Вот так повезло.

Паркс сердито подводит на меня взгляд. Однако я почти уверен, что она облегченно выдохнула. Паркс не рада видеть меня, однако ей действительно спокойнее. Знаю, что она чувствует это, потому что сам чувствую то же самое.

Джона садится за соседний стол, глупо ухмыляясь. Магнолия закатывает глаза на нас обоих. Пэйли улыбается натянуто, как это делают слишком преданные друзья.

— Это ты сказала им, что мы здесь будем? — спрашивает Паркс и возится с воротником своей синей рубашки.

— Нет, — хмурится Пэйли и кивает на меня. — Он преследует тебя.

— Не преследует, — Джона качает головой, и я благодарю, что он защищает меня. — Он просто вставил чип для отслеживания в один из браслетов, что подарил ей.

Я лениво показываю ему средний палец, но он не смотрит на меня, а продолжает изучать меню. Я смотрю на неё некоторое время, затем хмурюсь.

— Ты что надела штаны?

Она морщится.

— Это штаны Fumato. Max Mara.

— Но ведь штаны, — отвечаю я.

— Чёрт, — Джо качает головой. — Ты ее сломал. Где кнопка перезагрузки?

Бросаю на него досадливый взгляд. Хотел бы я знать, брат.

Смотрю на Паркс пристально, а она намеренно не смотрит на меня. Несколько раз стучу сжатым кулаком по губам, глядя на неё.

— Хотел поговорить с тобой, — говорю я наконец.

Она поднимает взгляд от меню, которое притворяется, что читает. Её глаза широко открыты, брови приподняты. Она ждёт.

Я смотрю на неё ещё несколько секунд.

— Ты слила желтой прессе, что я изменил тебе?

Джона издаёт странный звук, а Пэйли неловко ёрзает, избегая всех взглядов

— Рассказала ли я? — переспрашивает Паркс. — Нет, я не рассказывала, — долгая пауза. — Но знаю ли я одну пятнадцатилетнюю девушку, которой позарез была нужна определенная сумочка Chanel, но ей категорически и жестко отказали, и которая могла эффективно использовать эту информацию, чтобы получить эту вещь? — она невинно пожимает плечами. — Возможно.

Я провожу рукой по волосам — не могу в это поверить. Чёрт. Как же она зла? Стараюсь не чувствовать себя преданным. Я ведь изменил ей. Это её право, думаю. Я не заставлял её хранить это в секрете столько лет, но она хранила. Думал, что делала это для меня, однако, получается, для себя самой. Я тру шею, смотрю на официанта, заказываю особо крепкий «Негрони» — и злюсь, глядя на мелкую задницу, в которую влюблён.

— Ты опозорила мое имя за сумку Chanel?

— О Бидж, — она смеётся, но смех полон скрытых эмоций. — Твое имя уже давно запятнано, и это отнюдь не моя вина.