Магнолия Паркс
Шрифт:
— Мне надоело твое дерьмо.
Ложь. На этот раз от него.
Мои брови лезут на лоб, и я киваю.
— Тогда почему ты не оставишь меня в покое?
Это не то, чего я хочу. Очередная ложь.
Мы не способны остановить весь этот поток лжи, которую мы без остановки выплевываем друг в друга, как в фильме «Изгоняющий дьявола».
Его брови ползут вверх.
— Этого ты хочешь?
— Да! — и мой крик напоминает удар грома.
Эхо разносится по древним горам вокруг нас, и греческие философы,
Том невозмутимо встает между нами, полностью заслонив меня.
Еще никто не прикрывал меня от Би Джея. Думаю, никому и не приходилось.
В целом Том выглядит расстроенным. Сокрушается не из-за меня, а за меня. Из-за Би Джея.
Качает головой.
— Дружище, можешь просто убраться?
34. БИ ДЖЕЙ
Я снова в своем номере. Не помню, как здесь оказался. Может быть, брат затолкал? Кристиан затянул? Одно из двух.
Стою в ванной комнате. Отражение, которое вижу в зеркале, — странное. Я, но не я.
Я, но искалеченный.
Ненавижу ссориться с ней. Нам это хорошо удается, лучше, чем кому-либо. Когда мы встречались, то были совсем другими, почти не ссорились.
Марсайли когда-то говорила, будто любовь может скиснуть, как молоко, превратившись в ненависть.
Возможно, мы не заботились о нашей любви.
В глазах стоят слезы. Рука дрожит — я подношу кулак к рту, сжимаю его так сильно, что разбиваю внутреннюю сторону губы о передние зубы.
Одна. Только одна дорожка. Больше я себе не позволю.
Это вырывается мятежно и сдавленно. Быстро. Ощущение, как будто застряло в груди.
Я вдавливаю ладони в глазницы, глубоко дышу, пока грудь не начинает замедляться. Немного помогает, но недостаточно — мои плечи все еще отстают от дыхания.
Я тянусь к своей косметичке и достаю пакетик с кое-чем другим. Делаю дорожку картой Centurion, потому что титан лучше ее измельчает. Скручиваю купюру в 100€ и вдыхаю ее.
После этого зажимаю нос, дважды протираю его и шмыгаю. Нюхаю еще одну для уверенности. Брызгаю водой на лицо и вытираю нос на всякий случай.
Тогда иду к ребятам.
Они сидят в баре, и я присоединяюсь к ним. Генри и Кристиан — как мы с Джоной, и должен признать, мне совсем не нравится быть здесь без него.
Как будто я один на один со своей проблемой, и никто не будет защищать меня так, как Джо. Сегодня он бы размазал Ингленда об пол. А может, и нет. Чёрт.
Может, я переборщил?
Кристиан поднимает руку, ловит взгляд барменши. Она хорошенькая. Оливковая кожа. Карие глаза, которые я вижу отсюда. Густые брови, но в том самом сексуальном смысле. Он указывает на меня, давая знак, чтобы та принесла выпить.
Генри смотрит на меня и кривится.
— У тебя все в порядке?
Я
— Конечно, что со мной может быть не так?
Оба смотрят на меня с замешательством. Они обмениваются подозрениями.
— Ну не знаю, — Генри пожимает плечами и клеит из себя дурака, — просто ты только что жестко поссорился с девушкой, которую ты любишь с шести лет, однако да... Всё нормально.
— Мы всегда ссоримся.
Кристиан моргает.
— Вот так?
Я фыркаю.
— Ты драматизируешь.
Генри странно смотрит на меня.
— Бидж, она ударила тебя по лицу. Это было великолепно — унизительно для тебя, но, честно говоря, просто зрелищно для всех нас.
Снова фыркаю.
Горячая греческая барменша приносит напитки для нас троих, и, когда вручает мне бокал, наши руки соприкасаются. Поднимаю на нее глаза, и девушка едва заметно улыбается.
Провожу взглядом как она уходит, выдыхаю ртом, наблюдая за ее задницей в той черной юбке.
Паркс бы сразу узнала бренд, модель, даже чёртов артикул (не думай о ней) хотя, скорее всего, не узнала бы, потому что Магнолия знает только те бренды, которые представлены в Harrods. Таких слов, как Showpo или полиэстер, нет в ее лексиконе...
С такой юбочкой, как у нее, можно многое сделать...
Выпиваю залпом напиток. Забираю выпивку Генри.
Кристиан пристально смотрит на меня, прищурив глаза.
— Что с тобой такое?
— Ничего, — бросаю на него отстранённый взгляд.
Он сидит, уставившись на меня, а потом наклоняется и хватает мой подбородок рукой. Я отбиваю руку, но Кристиан выигрывает каждую драку, если захочет, поэтому отбрасывает меня назад, хватает снова за подбородок, подводя глаза к свету. Раздраженно выдыхает носом.
Качает головой, все еще держа мой подбородок.
— Пошло оно все к черту, — отталкивает мою голову. — Я сваливаю, ребята.
— Что? — Генри моргает. — Почему?
Кристиан закусывает нижнюю губу, указывая на меня, — грёбаный стукач.
— Он под чем-то.
Генри недоверчиво смеется. Только раз.
— Не может быть, — пристально вглядывается в меня. — Ты под кайфом? — спрашивает он. — Под кайфом?
Я издаю странный звук. Он одновременно и пренебрежительный, и разоблачающий.
Кристиан отталкивается от стола, встает, поднимает руки и начинает тереть лицо, будто пытается отмыться от этой грязи.
— Мы дальше будем делать вид, что то, что ты сейчас уходишь, не касается, блять, Магнолии? — кричу ему вслед.
Кристиан не оборачивается, просто показывает мне средний палец и покидает бар.
Генри смотрит на меня.
— А я уже и забыл, какое ты дерьмо под коксом.
— Не начинай.
Он кивает на Кристиана.
— Тогда что это было?
Бросаю на него язвительный взгляд.