Макорин жених

Суфтин Георгий Иванович

– Задаешь ты мне задачу, инженер. Вроде того вечного двигателя, поди, окажется, как его

по-ученому-то?..

– Перпетуум мобиле? – захохотал Дмитрий Иванович. – Ну, авось да этот ваш перпетуум

будет проще... Так договорились? Прикиньте на досуге...

Уж на улице Синяков спохватился: окно-то и забыл закрыть. Он не захотел возвращаться

в контору, побрел к окну прямо сугробом. Подняв шпингалет, с грохотом захлопнул раму.

2

Всю

ночь донимала Синякова бессонница. Он вертелся на скрипучей кровати, вздыхал, с

усилием закрывал глаза, но забыться так и не мог. Думы и думы, беспорядочные,

клочковатые, теснились в голове. Старость, что ли, одолевать начинает – пустая ерундовина

выбивает из колеи. Бывали времена, трудно доставались эти кубарики, ох как трудно, а рук

не опускал. А нынче что-то и просвету не видать, мотаешься, мотаешься, а план трещит. И

что тут поделаешь, шут её знает. Главному инженеру, ишь ты, не по нраву наша техника: одно

неисправно, другое без дела стоит... А попробуй-ка в наших условиях обеспечить иной

порядок. У нас ведь не цех заводской, Митрий Иванович, у нас лес да болото, коряги да пни.

Тут тебе никакой золотой технорук не поможет... Ты говоришь, надо технорука на месте

искать, а где его найдешь, он не гриб, под елкой не растет... Кого же в самом деле в

техноруки-то предложить? Может, Бызова? Он ничего, на работе дюж, с делом управляется

играючи, работяг в руках держит...

Синяков сел на кровати, закурил, покашлял вдоволь. Пришедшая в голову мысль о

Бызове неотвязно билась в потемках бессонницы. Черт его знает, предложить, что ли,

Бызова? А примут ли? То верно, ни от какой работенки он не бежит, надо – берет топор, надо

– орудует аншпугом, тракторист сплоховал, машина стала – он, ни слова не говоря, лезет под

колеса, вымажется весь, как леший, а ведь если подходить формально, какое ему до

остановки машины дело, он простой лесоруб... Но и то сказать, техноруком-то быть – это не

то, что уметь подвинтить гайку... Так, видно... Ну, а кого ещё? Ивана Ивановича, что ли,

возвести на эту должность? Так, для смеху, пусть занимает... В недавние времена сошло бы, а

нынче нет, руками замашут. Из женского полу подавно никого не подберешь... Будь ты

неладен, Митрий Иванович, загадал загадку! Не Егора же Бережного выдвигать в

техноруки... А отчего бы и не его? Диплома, правда, у него нет, а на Крутой Веретии он,

говорят, толково с машинами поступил. Голова у мужика варит, ничего не скажешь. Вот

только как мне с ним столковаться да сработаться? Он на поворотах не скор, а свернуть его

ежели захотеть, так попотеешь. А что мне с ним

делить? Отдам я ему это машинное

хозяйство, будь оно неладно, в полное ведение, пусть управляется, как знает. И мне будет

меньше мороки. И дело, быть может, пойдет, чем черт не шутит...

Дмитрий Иванович удивился, когда наутро Синяков высказал ему своё предложение.

– Егора Павловича? Гм... А сработаетесь?

– А чего нам делить? Он будет машинами заведовать, я стану кубарики считать, худо ли,

– сострил Синяков.

Главный инженер задумался.

– Об этой кандидатуре решать я, сам понимаешь, Федор Иванович, не могу, – сказал он. –

Если у тебя впрямь есть такое намерение, тогда сделаем так: пошли свое письменное

предложение на имя директора леспромхоза. Согласятся – я не возражаю. Дядюшка, конечно,

техник-механик доморощенный, но при нужде, говорят, в деревнях и на коровах пахали...

Синяков захохотал.

– Это не корова, а всамделишный бык, бугай.

Он постучал локтем в переборку. Появился деловод. Синяков ему приказал:

– Сочини-ка бумагу на имя директора. Мол, я предлагаю Егора Бережного в техноруки.

Убедительнее пиши, охарактеризуй кандидатуру со всех сторон, дескать, подходящий и

прочее, ты знаешь...

Через неделю был получен приказ о назначении Егора Бережного техноруком лесопункта

Сузём. Синяков позвал его в свой кабинет.

– Вот, Егор Павлович, мы из тебя инженера сделали.

Егор вертел бумагу и так и сяк, её содержание не сразу дошло до него.

– Что такое, не пойму, – говорил он, вчитываясь в лиловые строчки. – Меня –

техноруком? Да вы что, разыгрываете? Так сегодня ведь не первое апреля.

– Ничего не разыгрываем, берись за дело, хозяйничай, – серьёзно сказал Синяков.

Бережной смотрел на него, на племянника, переминался с ноги на ногу.

– А ежели не справлюсь? – спросил он.

Синяков встал, потрогал для чего-то конец карандаша, вставленного им же в старую

дыру от гвоздя в телефонном футляре, заглянул в окошко, вышел из-за стола и, остановясь

против Бережного, сказал:

– Не справимся, так вместе отвечать будем... Так-то, Егор Павлович.

Бережной, не зная, что делать с бумагой, свернул ее четвертушками, сунул в карман,

сразу же вынул и положил на стол.

– Ты подшивать, Синяков, будешь или как?

– Подошьем, это не твоя забота.

Дмитрий Иванович, наблюдавший из угла эту сцену, подошел к Егору, протянул ему руку.

– Ну, товарищ технорук, поздравляю с вступлением в должность. Сегодня, видимо,