Макорин жених
Шрифт:
задумчивым. И на работе сторонится товарищей, старается держаться особняком. Несколько
раз Паша пытался с ним заговаривать, выяснить, какая беда с ним приключилась, но толку не
добился. Улыбнется Гриша кротко, застенчиво, опустит плаза долу. «Женихаться, может, пора
парню», – подумал Паша и оставил его в покое. А тут ещё бригадира вызвали на совещание в
область. Возвратясь, Пластинин узнал, что Гриша болен. Что с ним? Говорят, лежит весь в
жару, бредит.
тяжелом состоянии. Парень еле узнал своего бригадира, а узнав, забормотал что-то странное
и закрестился. Паша вопросительно посмотрел на Гришину мать, склонившуюся над
кроватью. Она жалостливо вздыхала, поправляя подушку. Гриша заметался, скинул одеяло,
приподнялся на локтях. И Паша, не веря своим глазам, увидел сквозь разрез сорочки на
Гришиной шее серебристый крестик на медной цепочке.
Как и большинство сосновских ребят, Гриша Фереферов не был верующим. Хотя в
комсомоле он и не состоял, но давно потерял веру в бога, в церковь не ходил, никаких
церковных обрядов не исполнял. Почему же и как появился крестик на шее? Ломая голову в
догадках, Паша с грустью смотрел на разметавшегося на постели товарища.
– Врач был? Какую болезнь признал? – опросил он Гришину мать.
Её ответ ошеломил.
– Почто врач? Отец небесный, заступник наш, сохранит и помилует. Святая
великомученица Парасковья заступится.
Паша, не говоря ни слава, направился к председателю колхоза, выпросил лошадь и
поехал за врачом. Выяснилось, что у Гриши крупозное воспаление легких. Доктор
опрашивал, где мог Гриша подхватить такую болезнь в летнюю пору. Мать молчала и
крестилась, шепча молитвы. Так от неё ничего добиться и не могли. Уж потом стало
известно, отчего захворал Гриша.
Долго и обстоятельно обрабатывали парня церковники. С помощью матери они
старались обратить его в лоно Христовой церкви. Запугивали женщину тем, что, если и её
сын останется неверующим, на том свете его ждут страшные адовы муки, а при втором
пришествии Христовом он не сможет из-за своего смертного греха стать одесную1 царя
небесного. Сын сначала смеялся над материными увещеваниями, но потом постепенно всё
больше и больше стал им поддаваться. На помощь матери Птатонидиными наперсницами
была направлена девушка, на которую Гриша начинал заглядываться. И парень в конце
концов не устоял.
Платонида сказала:
– Надо парня крестить.
– Он крещеный, матушка...
– Что крещеный! Яд безбожия вытравил из его груди старую бтагодать. Только новое
крещение исцелит душу грешника. Крестить надо.
4
В жаркий летний день у «квасника» собрался весь Платонидин синклит. Голосили
певчие, Харлам усердно размахивал кадилом, и запах ладана наполнял воздух в странной
1 Одесную – по правую руку.
смеси с ароматом лесных цветов. Гриша голый, ни жив ни мертв стоял у края «квасника».
Ему стыдно было взглянуть на окружающих, среди которых, он знал, находилась и его
девушка. Харлам трижды погрузил крест в воду родничка, трижды прогремел крещенский
тропарь. Узловатыми пальцами Харлам взял Гришу за плечи и заставил его окунуться в
«квасник». Трижды Гриша опускался ко дну, откуда била ледяная струя. Он весь посинел и,
одеваясь, дрожал так, что не попадал зуб на зуб. И до конца крещенской церемонии его
нещадно трясло. А придя домой, почувствовал жар и вынужден был слечь в постель.
Паша из сельсовета позвонил в райком Мите. Потом он побежал к Платониде,
разъяренный и возмущенный. У порога его остановила Параня.
– Матушка почивает, будить её не дозволено...
– Вашу матушку я вот стащу с постели и задам ей...
– Ты, дитятко, не хорохорься. Есть дело, так скажи и уходи с богом.
– С богом! Угробили парня...
В дверях горницы показалась Платонида. Глядя куда-то поверх Паши, она осенила то
место, где он стоял, крестным знамением, произнося
– Сгинь, сгинь, пропади... Свят, свят, свят...
Паша шагнул на середину избы. Отмахнулся от Платонидиных крестов.
– Перестань придуривать. Ты мне дай ответ: почему угробила парня? Взрослого человека
крестить да еще в мочажлне, в ледяной воде! Рехнулась ты, что ли?
Платонида скорбно приклонила голову, зашептала громким шепотом:
– Боже милостивый, прости ты ему его еретические слова, не ведает бо, что глаголет.
Вразуми его, спасе мой, просветли ум падшего, потерявшего веру...
Она порылась в поставце у божницы, вынула крестик и протянула его Паше
– Образумься, прими. Облобызай его и носи со господом...
Паша сказал крепкое слово и хлопнул дверью. Платонида погрозила вслед ему кулаком.
– Извести, извести вас надо, адовы исчадия...
Состояние Гриши Фереферова день ото дня ухудшалось. Дышал он тяжело, с хрипом,
часто впадал в беспамятство. Дело осложнялось тем, что мать, сбитая с толку Платонидой,
продолжала противиться врачебной помощи, не хотела выполнять докторские назначения, а
кропила сына «святой» водицей» поила его с уголька, шептала наговоры. С приездом Мити