Макорин жених
Шрифт:
обладатель нырнул в сени, прихлопнул дверь. Иван Иванович развёл руками, поклонись ему
вслед.
– Ладно, без киселя твоя рожа весела...
До поздней ночи горела в конторке жестяная мигалка с прокопченным стеклом Лесорубы
со всего участка перебывали тут за вечер. Тысячу дел, малых, но важных, решил мастер. А
Егор Бережной всё сидел и сидел в уголке, свертывая одну цигарку за другой. И только когда
контора опустела, а Иван Иванович взял лампу со стола и
гасить, Егор подошел к нему.
– Ты не ушел ещё, Бережной? – удивился мастер.
– Я попробую, Иван Иванович...
– Что попробуешь?
– Эту, как её, бригаду-то... Запиши уж меня...
Он обеими руками нахлобучил шапку, зашагал к двери. Взялся за дверную скобу,
наклонясь под притолокой.
– Не ради киселя, не думай...
Глава шестая
В СУЗЁМ ПРИЕХАЛ ПЕНЬ КОЛОДИН...
1
Митя обхватил Пашу за плечи, тискал его, щекотал, дурачился.
– Ой, молодчага ты, Павлушка, прямо герой, чучело ты гороховое, лупоносый чёрт,
орясина стоеросовая...
Паша с трудом освободился от дружеских объятий, отстранил приятеля, а сам не знал,
как ему быть – улыбаться или хмуриться. Он всё же сдвинул брови, еле сдерживая готовую
расплыться улыбку, и сказал обидчивым тоном:
– Ещё у тебя есть в запасе ругательные слова? Высыпай все заодно.
– Высыпал все, больше нет. Давай рапортуй по-деловому.
Пашин рассказ о поездке в Ханюгу так понравился Мите, что он тут же написал заметку
об этом в газету.
– Нет, вы орлы у меня, ей-богу, орлы! Даже дядюшку Егора так обескуражили, что
бедняге пришлось в бригаду записываться... Да, братцы, мы ему сегодня ещё перцу
подсыплем. Вы знаете, какую я забористую штуку выдумал? Световую газету стал
устраивать на участках. И здорово получается, лесорубам она нравится во как! Пень
Колодин, старый лесоруб, разъезжает по делянкам, всё видит, всё слышит, ничего от него не
скроешь, ничем его не улестишь. По заслугам и наградили высечет. Сегодня Пень Колодин
появится и в Сузёме. Посмотрим, как его тут встретят. .
Необычное объявление о приезде в Сузём какого-то Пня Колодина заинтересовало не
только молодежь, но и пожилых лесорубов. Желающих посмотреть на невиданного гостя и
послушать его приглашали в старый барак, где обычно показывались кинокартины. Людей
набилось втугую. На обычном месте – экран, у противоположной стены – киноаппарат, около
него возится Митя. Никакого Пня Колодина нигде.
– Кино будет, – разочарованно говорили зрители, желавшие увидеть что-то особенное.
– Бесплатно, так худо
– А труба для чего?
Верно, из-за экрана выглядывал раструб старого граммофонного рупора, размалеванного
яркими цветами. Снизу за экраном видны ноги в валенках. Там, наверно, этот Пень Колодин
какую-нибудь штуковину готовит...
Гаснет свет. На полотне появляется смешно нарисованная фигура бородатого лесоруба в
величайших валенках, в шапке с ушами чуть не до земли, с топором за поясом, с лучковкой
на плече. И в тот же миг из граммофонной трубы раздается голос:
Вот, товарищи, и я!
Вы встречайте-ка меня.
Пень Колодин, ваш сосед,
Девяноста пяти лет...
Так представясь, Пень Колодин начинает говорить о Сузёме, будто он тут век жил и со
всеми знаком. Сегодня он, оказывается, уж ушел побывать на складе и заметил, как, день
проспав, кладовщик «вечером зевает и лесорубам инструмент выдать забывает». На экране,
действительно, показывается кладовщик, сладко дремлющий на куче топоров и пил. Этот
кадр сменяется другим, с изображением поросенка, важно восседающего за столом и
попивающего чаек. А граммофонная труба орет:
Десятник наш легко решил
Свою хозяйскую задачу:
Он так умело превратил
Сушилку в поросячью дачу.
Тут появляется огромная, во весь экран рукавица, она быстро исчезает, а за ней тянутся
голые руки. Труба поясняет:
Мы сидим без рукавиц.
И нельзя не удивиться,
Что отдельных важных лиц
Не заставишь шевелиться
Ни рукой, ни рукавицей,
Так им сладко-сладко спится..
Тем, кого столь чувствительно пощипывает Пень Колодин, добавляют ещё и сами
зрители. Попавшие на экран поеживаются, иные пытаются отшучиваться, иные не
выдерживают и уходят из барака. Но Пень Колодин не только критикует, он умеет и
похвалить. На экране шестеро молодых парней выстроились в ряд. Самого крайнего зрители
узнают.
– Пашка Пластинин! Он, ребята, смотрите – и нос облупился...
Труба подтверждает:
Вот первая бригада наша
А во главе Пластинин Паша...
Вдруг кадр меняется. Паша Пластинин бежит во весь дух, а за ним Егор Бережной – в
валенках, но в трусах, в шапке, но в майке. Бережной изображен в напряженной позе,
задыхающимся, язык на плече. А сам он огромный, в три раза больше щупленького Паши
Пластинина. Зрители хохочут. Труба возвещает:
А ну, держись за мной,
Егор Бережной!
Егор сидел на полу, на самой середине барака. Он не стерпел и стал подниматься, чтобы