Марево
Шрифт:
— Я ищу мироваго посредничества.
— Вы? Ха! ха! ха! — И она порхнула въ дверь.
Русановъ постоялъ еще немного, тряхнулъ головою и прыгнулъ на дрожки. Задремавшій Іоська закричалъ съ испугу не своимъ голосомъ, принявъ его за вивкулаку, и погналъ лошадъ во весь духъ.
— Ну, дружочекъ, съ чмъ поздравить? встртилъ его майоръ на крыльц.
— Да ни съ чмъ.
— Какъ ни съ чмъ? Отказъ?
— Почти, разсянно отвтилъ племянникъ.
— Свиньи эдакія! выругался майоръ.
"Странная двушка," думалъ Русановъ, входя за нимъ въ комнаты.
III.
Инна проснулась, по обыкновенію, очень рано. "Горобцы пробудутъ сегодня въ город, я сама себ панна", подумала она еще въ просонкахъ. Наскоро одвшись, кликнула она Лару и пошла въ садъ. У калитки Грицько остановилъ ее вопросомъ, что ей готовить къ обду?
— Ничего!
Грицька это поразило до такой степени, что онъ только проводилъ ее глазами и пошелъ въ глубокомъ раздумьи сообщить Горпин, что панночка день ото дня чуднй длается.
А панночка пробжала въ садъ и спустилась къ пруду. Тутъ съ досадою замтила она, что въ торопяхъ забыла ключъ отъ купальни. Длать нечего, не ворочаться же назадъ! Она пошла вдоль по берегу.
Прудъ, начинавшійся въ саду, былъ однимъ изъ тхъ прудовъ, которые в,ь маловодныхъ губерніяхъ замняютъ рки, тянутся на, версту, на дв, обросшіе ольшанникомъ, вербою и осокой. Берега то песчаные, то грязно-тинистые на одномъ конц обыкновенно переходятъ въ топкое болото, притонъ всевозможной дичи. Въ сплошномъ очерету постоянно хныкаютъ лыски {Водяная курица.}. Вода съ весны цвтетъ ряской и мелкими зелеными крупинками; за то къ осени, отстоявшись, становится прозрачнй хрусталя. Водолазъ вдругъ повернулъ въ кусты, взобрался на спрятанную тамъ лодку и съ подобающею важностію улегся на дно. Инна сла къ весламъ и задумчиво глядла, какъ втеръ качаетъ черные султаны аира, пошлепываетъ листьями кувшинокъ и вдругъ подернетъ воду серебристою зыбью. Рзвыя камышевки чирикаютъ, стрекозы съ трескомъ путаются въ мелкой листв ольхи. Солнце печетъ, вода дышитъ прохладой на раскаленный берегъ и прянымъ ароматомъ водяныхъ растеній. Это было любимое мсто Инны; часто просиживала она тутъ обдъ, чай, съ книгою въ рукахъ. Съ нею бранились домашніе. Анна Михайловна находила, что гораздо лучше вязать чулокъ чмъ думать Богъ всть о чемъ. Потомъ привыкли и оставили Инну въ поко.
Инна взяла весла; лодка выплыла изъ очерета и, описавъ дугу, пошла къ дубовой рощ, разросшейся на конц пруда вдоль по болоту. Инна разсянно сддила за парою нырковъ, которые, завидвъ ее, заныряли въ запуски къ очерету. Выйдя на берегъ, странники пошли по опушк. Инна собирала красные грибы, а Лара нашелъ ежа и остановился въ недоумніи, вытянувъ морду. Онъ попробовалъ было кинуться на страннаго зврка, но тотчасъ укололся и отступилъ съ негодованіем. Инна увидала эту предлку и поощряла своего друта ко вторичному нападенію; тотъ только звнулъ во всю ширину рта и длину языка. Справились и съ ежомъ. Инна посадила его въ платокъ. У самаго начала болота выдалось песчаное мстечко съ чистою, прозрачною водой. Инна соблазнилась, раздлась въ кустахъ и погрузилась въ хододную утреннюю воду. Лара сталъ порывисто плавать во вс стороны.
По болоту глухо раскатился выстрлъ.
Инна посмотрла въ ту сторону. Шагахъ во ста отъ нея, по кочкамъ, шелъ молодой охотникъ и кричалъ что-то пестрой польской собак. Онъ пробирался прямо къ Инн, и она поспшила приссть по гордо.
— Послушай, милая, сказалъ онъ, подошедъ къ берегу, — чей это
— Мой, отвтила она съ невозмутимымъ хладнокровіемъ.
— Pardon, проговорилъ онъ, приподнимая срую шляпу: — извините, пожалуста.
— Ничего, потрудитесь войдти вонъ въ шалашъ, пока я однусь. Въ вод неудобно вести разговоры.
Тотъ пошелъ, посмиваясь, и сталъ заряжать ружье. Скоро и она присоединилась къ нему. Пока собаки знакомились съ свойственнымъ ихъ роду рачеаіемъ, онъ еще разъ извинился, что обезпокоилъ ее.
— Вашъ сосдъ, Владиславъ Бронскій.
— Очень пріятно, проговорила она, закусивъ губку.
— Заблудился; мста эти мн еще совершенно незнакомы. Далеко ладо Ильцовъ?
— Верстъ пять….
— Экая досада! Я голоденъ какъ волкъ.
Инна не то робла, не то сердилась сама на себя. Она отвыкла отъ незнакомыхъ людей и, не желая выказать этого молодому аристократу, ршилась на отчаянную выходку. Она сообразила, что Бронскій, по своему положевію въ свт, никогда не будетъ знакомъ съ Горобцами; куда ни шло одинъ разъ подурачиться.
— Хотите продолжить оригинальное знакомство? Обдайте со мной.
— Еще бы не хотть!
— Слдуйте за мной, важно проговорила она.
Собаки, окончательно подружившіяся, побжали впередъ, помахивая хвостами. Бронскій, озадаченный ея серіозностію, не заговаривалъ, дожидаясь вызова. Она привела его къ лодк и молча указала на корму. Къ удивленію ея, онъ поплевалъ на руки, взялъ весла и заработалъ ими такъ что лодка полетла стрлой.
"Такъ вотъ онъ, этотъ салонный левъ," думала проказница взглядываясь въ своего гондольера. Лицо его отличалось типическою красотой польской аристократіи; темный загаръ кожи, тонкіе морщины на высокомъ лб, обрисованномъ курчавыми волосами, надменно сдвинутыя брови и длинные усы придавали ему оттнокъ суровости и силы.
— Позвольте узнать, съ кмъ я имю удовольствіе?…
— Я фея здшнихъ водъ.
— Очень пріятно познакомиться. Что жь это у васъ въ платочк?
— Нашъ обдъ.
— Чортъ возьми, зачмъ же вы?… Впрочемъ, виноватъ, это ужь черезчуръ кажется….
— Ничего, будьте какъ дома.
— Такъ сълимте его здсь.
— Какъ, въ этомъ вид?
Она показала ему сырые грибы и живаго ежа, и оба расхохотались. Послдніе остатки натянутости исчезли.
— Въ самомъ дл, чтобы не остаться при этомъ, дайте-ка ваше ружье.
Бронскій съ удивленімъ видлъ, какъ она очень ловко приложилась и ударила въ самую середину кучи беззаботно плескавшихся домашнихъ утокъ. Собаки тотчасъ подали три жертвы. Графъ шелъ по саду рядомъ съ ней, помахивая ружьемъ на плечами и тяжело ступая, будто пробуя, сдержитъ ли его земля. Инна наблюдала его манеры косыми взглядами; ей не понравилось, что онъ прикусилъ шею одной подстрленной утк.
Войдя въ гостиную, она кликнула Грицька, велла ему немедленно содрать шкуру съ ежа; сама принялась щипать утокъ; гостя же, повидимому, ршилась озадачить во что бы то ни стадо.
— Что жь вы ничего не убили?
— А еще бы вы ваше болото все въ торфъ изрзали… Совсмъ плохо охотникамъ на свт жить стало.
— Ну, ступайте въ кухню, велите Горпин зажарить эти грибы.
Онъ взялъ узелъ и понесъ его надъ головой.
— Ясновельможная Горпино! сказалъ онъ изумленной двк, потомокъ графовъ Бронскихъ проситъ васъ зажарить эти грибы въ возможно лучшей сметан. — Вернувшись въ комнаты, Бронскій закурилъ надъ лампадкой сигару и, открывъ фортепіано, попросилъ Инну что-нибудь сыграть.