Маска Зорро

Латышева Рамина

– Нет, цветы, действительно, были от меня.

На Зорро одновременно воззрились три пары глаз.

– От Вас? – не удержался дон Рикардо.

– Я непонятно выразился? – перевел взгляд в его сторону молодой человек.

– Нет, отчего же... Понятно... – младший Линарес хитро прищурился. – Все понятно.

Зорро пристально смотрел на расплывающуюся улыбку на лице своего собеседника, которую тот безуспешно пытался спрятать.

Дон Рикардо многозначительно кашлянул и попытался принять как можно более отрешенный вид:

– Это, конечно, не мое дело...

– Вы правы.

– ... но я подумал, что...

– Это лишнее.

– ... Вы уделяете ей столько внимания...

– Редкая наблюдательность.

–

Вы дарите ей цветы, защищаете, Вы всегда рядом...

– Рикардо! – перебил сына дон Ластиньо.

– Я просто хотел понять Ваши мотивы, – наивно пожал плечами оратор, продолжая неоднозначно ухмыляться.

– Они, действительно, есть.

Рука дон Рикардо от неожиданности замерла в воздухе:

– Значит, она Вам нравится? – выпалил он на выдохе.

– Рикардо! – снова возник его отец.

– Об этом позже, – остановил обоих Зорро.

Но Линареса уже было не удержать:

– Значит, я прав?!

– Можно подумать, я смогу убедить Вас в обратном.

– Я так и знал! Она Вам нравится, ведь так? – захохотал дон Рикардо, но в этот же момент получил в лицо подушкой, метко брошенной собеседником.

– Мальчики! – прервал дон Ластиньо двух молодых людей, выжидающе смотрящих друг на друга. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить серьезные вещи.

– Но он не ответил на мой вопрос!

Следующая подушка достигла цели.

– Прекратите! – властно произнес дон Алехандро. Линарес затих. – Что ж, Зорро, не вдаваясь в Ваши личные мотивы, я понимаю главное – букет был от Вас, и в данном случае это играет на руку Фионе.

– Да.

– Записка же усугубляет все совершенно.

– Здесь есть уточнение.

– Какое?

– Я ничего не писал.

Повисло гнетущее молчание. Губернатор внимательно посмотрел в глаза своему полуночному гостю.

– Возможно ли, что до такой степени... – тихо произнес дон Ластиньо.

Его друг снова откинулся в кресле и сложил вместе кончики пальцев:

– Вот, значит, как... Просто взяла – и сама написала. И ведь это невозможно доказать.

– Вынужден признать опрометчивость своих действий, – произнес Зорро.

– Да, этот Ваш букет – подарок судьбы для нее. Она действует молниеносно. И, если бы Вы каким-то невероятным образом, не узнали, что Изабелла похищена, Вы бы и стали главным подозреваемым.

– Это вторая причина, по которой я здесь.

– Очень хорошо, что Вы нас позвали в качестве свидетелей. Очень хорошо...

– Завтра первым делом надо объявить, что именно Вы ее спасли, и мы это видели собственными глазами, – вступил в разговор дон Рикардо.

– Это хоть немного пошатнет безукоризненность теории Фионы об участии Зорро в практически государственном заговоре, – согласился его отец.

– Я все понял, это я тоже беру на себя, – объявил губернатор.

– Но, если все обстоит именно таким невероятным образом, то Изабелле сейчас опасно находится в крепости! – внезапно воскликнул дон Ластиньо.

– Это третий момент, который я хотел обсудить, – произнес Зорро.

– Что Вы предлагаете?

– Эту ночь она проведет со мной.

В оцепенелой тишине на него вновь устремились изумленные взгляды.

– Простите? – переспросил дон Ластиньо.

– На оставшиеся несколько часов я заберу ее из крепости и приведу обратно утром, когда будет безопасно.

– Я ведь не ослышался? – подал голос дон Рикардо.

– Нет.

– Она и Вы уйдете вдвоем на всю ночь?

– Да.

– Но...

– Позвольте, я озвучу свои скромные соображения, – внезапно перебил Линареса губернатор, не давая вопросам этики и морали восстать неодолимой преградой в разговоре. – Если так случилось, что мы с Вами, Зорро, сейчас связаны нитью определенных событий, я должен быть уверен, что понимаю ход Ваших мыслей.

–

Схожая с Вами логика действий будет для меня большой честью, – улыбнулся молодой человек.

– Итак, я вижу три повода. Первый и главный – обеспечить принцессе абсолютную безопасность на эту ночь. Не представляю, что можно придумать за оставшиеся несколько часов, но напор и скорость Фионы меня настораживают. Завтра с утра мы пойдем в крепость и расскажем обо всем, что видели. Не исключено, что в свете всех событий на правах губернатора я заберу Изабеллу к себе домой, обеспечив личную защиту. Второй повод – дать понять населению, что Зорро не причастен к похищению, и мы ему полностью доверяем, поэтому сами же отпустили принцессу под его опеку. В конце концов, это будет главным свидетельством того, что он для нее не опасен и, следственно, у него не было причин принимать участия в этом диком заговоре. И, в-третьих, – дон Алехандро ненадолго замолчал, словно подбирая слова, – этот «Клуб»...и его идеи... Он поднял руку к виску. – О самом его существовании я тоже хотел бы с Вами поговорить, но, понимаю, что сейчас ценна каждая минута, поэтому – лишь о том, что касается Изабеллы. – Вобщем, мы, конечно, сейчас берем на себя непомерную ответственность за ее имя, но... тот факт, что она уйдет с Зорро на эту ночь... – губернатор тяжело вздохнул, никак не решаясь озвучить свою мысль, – это ведь мы знаем, что все будет в порядке, но остальные... – он снова откинул голову на спинку кресла, – пойдут слухи определенного характера, которые Изабелла, естественно, будет опровергать, но... мы же говорим в первую очередь о ее безопасности... – он вытер лоб и закрыл глаза, – а с такими подозрениями она больше не будет представлять для данной организации определенный интерес, – дон Алехандро судорожно выдохнул и, подняв голову, встретился взглядом с Зорро.

– Мне нечего к этому добавить.

– Значит, мы с Вами мыслим одинаково, – губернатор уронил голову на руку. – Это наше преимущество.

– Я все понимаю, но не слишком ли много мы берем на себя? – возразил дон Ластиньо. – Зорро, она же не сможет оказать Вам сопротивление, когда Вы придете за ней. А это значит, что Вы заберете ее против ее воли. Чем же это отличается от похищения, от которого мы так усердно будем завтра пытаться очистить Ваше имя? Это ведь одно и то же, только теперь у истоков будет стоять мы сами. Кто мы вообще ей такие, чтобы решать подобные вещи?

– Это четвертая и последняя причина.

– Зорро, – поднял, наконец, голову дон Алехандро, – прежде чем Вы ее озвучите, я все же задам последний вопрос. Признаюсь, еще недавно я считал это исключительно Вашим делом, но сейчас, вверяя английскую принцессу Вашей чести, не могу промолчать... Вы заинтересованы в Изабелле. – Он предупредительно поднял руку вверх. – Я понимаю, что эта история накладывает клеймо и на Ваше имя, но Вам должно было бы хватить наших свидетельств о том, что Вы непричастны к этому преступлению. Тем не менее, Вы настаиваете на том, чтобы уйти с ней вдвоем на всю ночь, за пределы крепости и наших взглядов. Простите мне мою грубость, но Вы или, действительно, по каким-то причинам желаете ей помочь... или делаете вид. – Под оторопелые взгляды дона Ластиньо и его сына Зорро медленно поднялся со своего места. – Постойте, я не закончил. Простите мне мою резкость, но это слишком ответственный шаг, поэтому я должен быть уверен в том, что с ней все будет в порядке. Зорро, я могу Вас понять. Она очень красива. В той же степени, в которой умна, юна и невинна, – губернатор твердо посмотрел в глаза своему молчаливому оппоненту. – Если у Вас есть относительно нее какие-то планы, я готов отблагодарить Вас за Вашу неоценимую помощь в ее спасении, и полностью взять на себя ответственность за ее жизнь, не обременяя Вас подобными заботами. В связи с этим, если позволите, я повторю свой вопрос – почему Вы ей помогаете?