Маски сброшены
Шрифт:
– Простите меня, - прошептала она, виновато потупив взгляд.
Владимир улыбнулся, давая понять, что он на неё не сердится. Он подошел к её постели, придвинул стоящий неподалеку стул и присел на него.
– Вы за меня так беспокоились, - произнесла Елизавета.
– Все за меня беспокоятся. А я?.. Я такая малодушная!
Он взял её руку и стал нежно перебирать её хрупкие пальчики.
– Вам, действительно, стало лучше?
– ещё раз спросил он.
– Да, - подтвердила она.
– По сравнению с тем, что было утром, мне намного лучше.
В дверях
– А, это вы, граф?
– вяло и вымученно произнес Алексис.
– Я услышал посторонний голос в покоях матушки. Меня это немного встревожило. Прошу меня извинить, что помешал. Я сейчас уйду.
– Алексис, подожди!
– остановила его Елизавета.
– Да, матушка?
– откликнулся он.
– С тобой все в порядке?
– поинтересовалась она.
– Да, все в порядке.
– Однако по вашему виду этого не скажешь, - заметил Владимир.
Его замечание Алексис встретил с усталым равнодушием.
– Извините, я пойду, - произнес он и тут же исчез.
Владимир вопросительно посмотрел на Елизавету.
– Я очень за него тревожусь, - сказала ему Елизавета.
– С ним творится неладное. Может быть, вам известно - отчего он такой? Он сегодня встречался с вами. И после этой встречи вернулся сам не свой. Что такого могло произойти?
– Я затрудняюсь вам ответить, Елизавета.
– Это как-то связано с князем Ворожеевым.
– Могу вас заверить, - сказал Владимир, - в разговоре с вашим сыном мы не упоминали этого имени: ни сегодня, ни когда бы то ни было.
– Владимир Елисеевич, будьте со мной откровенны, - попросила Елизавета.
– Вам наверняка все известно о моей так называемой болезни, точнее - вследствие чего она возникла? И не щадите меня, потому что мне тоже все известно.
– Да, мне все известно, - вынужден был признаться он.
– Тогда вам, должно быть, известно, кто пытался меня отравить?
– Девушка, с которой вы пили кофе, - ответил он.
– Яд был обнаружен в кофе. Кроме неё никто не мог вам его подложить.
– Я ничего не понимаю, - тяжело вздохнула Елизавета.
– Владимир Елисеевич, прошу вас, поговорите с ним! Постарайтесь выяснить, что на него так подействовало. Что такое ужасное могло случиться? Он что-то говорил о князе Ворожееве. Обрушивал на него проклятия.
– Я поговорю с вашим сыном, если вы этого желаете. Только... Вы думаете, он мне доверится?
– Меня он щадит. А вы?.. Быть может, вы найдете с ним общий язык? Быть может, вы - именно тот человек, которому он сможет довериться.
– Не знаю, - с сомнением произнес Владимир.
– Но обязательно поговорю.
Владимир, как и обещал Елизавете, едва только распрощался с ней и покинул её покои, сразу направился к Алексису. Алексис находился в гостиной. Он небрежно раскинулся в кресле, едва придерживая рукой поставленный на подлокотник бокал с непонятным
– Что с вами происходит, сударь?
– А разве непонятно? Мою матушку пытались отравить.
– Вы заявили об этом в полицию?
Алексис немного помолчал, затем виновато произнес:
– Нет. И не собираюсь этого делать.
Владимир посмотрел на него своим странным взглядом, который словно пытался проникнуть в его душу и понять, что кроется за этими словами.
– И не смотрите на меня так!
– воскликнул Алексис.
– Да, я не буду заявлять в полицию о том, что мою матушку пытались отравить. И не спрашивайте: почему? Не требуйте от меня каких-либо объяснений. Вы их не получите!
– Я не собираюсь ничего от вас требовать, - заявил Владимир.
– И не собираюсь ни о чем вас расспрашивать. Я, кажется, знаю: в чем дело.
– Знаете? Что вы можете знать?
– Или, во всяком случае, догадываюсь, - поправился Владимир.
– Если вы захотите со мной поговорить... Не сейчас, а, возможно, по прошествии некоторого времени. Итак, если вы захотите со мной поговорить, то я буду готов вас выслушать. Вы знаете, где сможете меня найти.
На этом его разговор с Алексисом завершился. Владимир вышел из особняка Елизаветы Ворожеевой погруженный в размышления и охваченный подозрениями, но вместе с тем поверженный гневом и разбитый переживаниями.
– Домой!
– приказал он своему кучеру.
Дома его более часа дожидался Василий Узоров. Едва Владимир вошел, на него посыпались вопросы и восклицания:
– Вольдемар, где ты пропадал? На тебе лица нет! Что с княгиней? Ну отвечай же!
– Ей, кажется, лучше, - сообщил Владимир.
– В благодарение Богу.
– Это хорошо! Но почему такой поникший вид? Впрочем, не объясняй! Мне и так все ясно: ты вымотан и обеспокоен. У меня имеются интересующие тебя сведения, относительно Софьи Немяновой.
– Что ты о ней узнал?
– Начну по порядку, - произнес Узоров.
– Она - владелица дамской лавки. Ну, там, всякие ленты, рюшки, платки, перчатки и тому подобное. Ее клиентами, а точнее - клиентками, потому как все это интересует, как правило, дам, являются известные и богатые дамы. И в частности, княгиня Ворожеева.
Владимир разочарованно вздохнул, своим вздохом показывая, что это ему уже известно.
– Непосредственно в лавке у Немяновой работают две девушки, продолжал Узоров.
– Еще несколько человек занимаются поставками товаров. Кстати, лавка приносит ей неплохую прибыль. Впрочем, это, пожалуй, для нас неважно. А вот один прелюбопытный факт. Примерно пять или шесть месяцев назад лавка принадлежала тетке Софьи Немяновой. Тетка умерла, а наша дорогая Софья стала единственной и полноправной владелицей. Неплохо для бедной племянницы, которая до этого была на побегушках! Правда, никто не высказывал предположения, что тетка этой девицы умерла от насильственной смерти. Ну, скажем, от яда. Однако в её смерти есть что-то странное. Мне так показалось! Хотя, вполне возможно, она умерла своей смертью.