Мастер и Жаворонок
Шрифт:
Моя дразнящая улыбка увядает, и я перевожу взгляд на дорогу впереди.
— Нет. Не волнуйся.
Позади нас раздается гудок. Лаклан бормочет ругательства, и машина трогается с места. Я думала, что остаток пути мы проедем в молчании, но, проехав всего несколько кварталов, я чувствую на себе взгляд Лаклана. Как только смотрю в его сторону, он хватает меня за руку, лежащую на коленях, и не отпускает.
— Прости, что накричал на тебя. Возможно, я слишком волнуюсь. Но просто будь осторожна, ладно? — он сжимает мою руку, и мое обручальное кольцо оказывается зажатым под его ладонью. — Просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Я беспокоюсь о тебе.
Обжигающая и неожиданная боль пронзает мою грудь. Когда Лаклан отпускает
— Я буду. Обещаю.
Убираю ладонь и безмятежно улыбаюсь. Но вижу, что внутри Лаклана все еще что-то неспокойно. Это не проходит, ни когда мы паркуемся, и он достает из бардачка пистолет, чтобы спрятать его в кобуру за спиной, ни когда мы направляемся ко входу в здание. Он держит руку на моей пояснице, пока мы идем через вестибюль к лифтам. Один из них прибывает как раз в тот момент, когда небольшая группа входит в здание и догоняет нас, и они следуют за нами внутрь, не обращая внимания на то, что лифт полон. Когда я прижимаюсь спиной к стене, во мне вспыхивает крошечная вспышка беспокойства, но, по крайней мере, мы не в темноте. Вместо того, чтобы стоять лицом к двери, Лаклан поворачивается ко мне. Мы так близко, что я чувствую тепло его тела. Его глаза не отрываются от моих. Мое сердце отбивает прерывистый ритм, когда его рука прижимается к моей талии.
— Ты в порядке, герцогиня? — шепчет он, когда лифт начинает подниматься. Группа людей вокруг нас разговаривает и смеется, не обращая внимания на электрический разряд, который охватывает меня и Лаклана.
— Да, — мой взгляд прикован к его губам, и, кажется, я не могу оторваться. Меня захватывает жар, исходящий от его тела. Он так близко, что я чувствую легкий запах мяты в его дыхании. — В порядке.
Я могла бы так легко протянуть руку, обхватить его затылок и притянуть его губы к своим. Просто, чтобы понять, куда нас заведет это течение, увидеть, воспламенит оно или разрушит. Я каждый день думаю о том моменте, когда мы были на балконе. И когда думаю, не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к своим губам и не пожалеть о нашей первой встречи. Я все еще держу внутри ту обиду, и спрашиваю себя, почему не могу забыть. Я могла бы сказать Лаклану, что начинаю замечать в нем то, на что раньше старалась не обращать внимания: его неистовую преданность, его стремление защитить самых близких людей, то, как он остается верен самым трудным обещаниям. Могла бы признаться, что простила его в тот момент, когда он стоял рядом со своей машиной и обещал добиться моего прощения. Может быть, даже раньше. И знаю, что, сказав это, я сотру душевную боль и сожаление в его глазах.
Но ничего не говорю.
Лифт подъезжает к семнадцатому этажу, и группа людей выходит первой. Мгновение спустя Лаклан убирает руку с моей талии, и он ведет меня ко входу в клуб.
Несмотря на относительно ранний час, в клубе уже полно народу. На потолке мерцают разноцветные лампочки. В дальнем конце клуба есть целая стена окон, из которых открывается вид на мерцающий городской пейзаж. Кто-то танцует, кто-то стоит с напитками в руках и общается. В воздухе витает энергия, ощущение темноты и странного вожделения. Возможно, это из-за меня — или нас. Пальцы Лаклана переплетаются с моими, он ведет меня сквозь толпу к бару. После того, как мы берем напитки, находим место у окон, откуда можем наблюдать за толпой на танцполе и за посетителями, которые тусуются в баре.
— Видишь кого-нибудь знакомого? — спрашивает Лаклан. Я чувствую, как он наблюдает за мной, пока я осматриваю толпу. Я замечаю несколько людей, которые отшиваются в музыкальной индустрии, но не тех знакомых, о которых он говорит.
Я качаю головой.
— Нет.
— Кого-нибудь из них видела в последнее время? — Лаклан выглядывает из-за моего плеча, как
Когда я поворачиваю голову в сторону, чтобы встретиться с ним взглядом, внимание Лаклана приковано к моим губам. Они изгибаются в улыбке.
— Только твой.
Его губы подергиваются. Снова этот огонь — пламя внутри него, которое, если правильно разжечь, станет маяком в ночи.
Моя дразнящая улыбка может угаснуть, но пламя между нами — нет. Во всяком случае, оно разгорается ярче.
Я мучаю его. Или, может быть, себя. Уже сама не знаю. Поэтому возвращаю свое внимание к толпе.
— Ничего необычного, — говорю я, качая головой. — Но здесь чертовски много народу, так что трудно сказать наверняка. Может, нам стоит покончить с этим сейчас, пока все заняты.
По моей спине разливается тепло его тела. Я борюсь с желанием прижаться к нему. Почти теряю самообладание, когда его рука касается моего бедра.
— Иди за мной, — говорит Лаклан низким голосом, а затем его тепло исчезает.
Я следую за ним, когда мы направляемся к кабинетам. Он заставил меня запомнить расположение, чтобы я точно знала, куда идти. Лаклан достает из кармана телефон, не подозревая, что толпа расступается перед ним, как стая рыб перед акулой, которая плывет в ночных водах. Он отправляет кому-то сообщение, скорее всего, Конору. Его взгляд прикован к экрану, пока не приходит ответ. Потом он убирает телефон в карман, а затем протягивает мне руку. Я беру ее, шагаю за ним, и мгновение спустя мы проходим через дверь для персонала, музыка и голоса стихают, когда она закрывается за нами.
— Конор контролирует камеры, — шепчет он, пока мы идем по коридору. — Надеюсь, это займет всего несколько минут.
Мое сердце колотится от волнения и страха. Когда мы подходим к двери офиса, Лаклан держит руку на пистолете, спрятанном за спиной. Другой рукой он берется за изогнутую дверную ручку и прижимается ухом к дереву. Мгновение спустя он распахивает ее и, проверив, жестом приглашает меня следовать за ним.
Мы не включаем свет, вместо этого пользуемся фонариками на наших телефонах. Лаклан подходит к ноутбуку на столе и подключает флэшку, пока я просматриваю бумаги в поисках чего-нибудь полезного. Заметки, почта, все, что связано с суммой в долларах, — я фотографирую все, что могу, с трудом переваривая информацию, которую просматриваю. Мои руки дрожат, когда я переворачиваю страницы, и стараюсь держать телефон ровно. Проходящие минуты кажутся слишком долгими.
А потом я замечаю счет-фактуру.
— Лаклан, — шиплю я, поднимая листок бумаги. Он отводит взгляд от ноутбука и достает флешку. — Пятьдесят тысяч, выплачено компании наличными.
Глаза Лаклана вспыхивают, а на губах появляется ухмылка. Может быть, мне это кажется, но он выглядит немного гордым, и мои щеки горят от этой мысли.
— Сделай фото и давай уйдем отсюда.
Я делаю снимок. Как раз обхожу стол и подхожу к Лаклану, когда из коридора до нас доносится голос. Кто-то разговаривает по телефону. Мое тело напрягается от паники, но Лаклан уже в движении, обхватывает меня рукой за талию, и тащит за собой к шкафу.
Закрывает дверь, оставляя нас в тесноте.
— Лаклан…
Его рука закрывает мне рот, и я пытаюсь не застонать, когда кровь приливает к голове.
— Ш-ш-ш, — шепчет он, касаясь губами моего уха, его голос такой тихий, что даже я едва слышу его. — Я рядом, герцогиня.
И он правда рядом.
Лаклан прижимает меня к груди. Его хватка усиливается, когда дверь кабинета открывается и кто-то входит в комнату. Он прижимает меня еще крепче, а мое тело сотрясается от прилива адреналина. Мужчина в офисе говорит о заказе спиртного, и в столе выдвигается ящик. Он не слышит шепота Лаклана, который служит как опора в темноте.