Мать и Колыбель
Шрифт:
Его Величество Трен Вальдеборг, государь Карнеоласа и Атии, восседал на своём роскошном троне, готовый приветствовать гостей. Он решительно отказался от парчи и, к удивлению всех, нарядился в колет из чёрного бархата с рукавами-буфами, украшенными золотистыми узорами и россыпью сапфиров. На шее висела золотая цепь с крупным плетением, а подвеска была сделана в виде солнца с вделанным в него изумрудом, изображающем голову льва, — символ династии Вальдеборг. В правой руке держал он длинный золотой скипетр, напоминающий трость. Набалдашник изображал корону с пятью лучами, а на среднем луче сияло рубиновое солнце. Трен любил скипетр и ненавидел корону, посему постановил и закрепил печатью, что корону на всех приёмах и торжественных случаях будут носить лишь королевы, но не короли.
Его
Едва ли не весь дворец слышал, как принц Арнил скандалил с отцом накануне своего отъезда в Милар, и заявлял, что не будет стоять на одном помосте с «королевской шлюхой», если она будет к трону ближе хотя бы одного из министров или советников. Не без помощи своего старшего брата Арнил пытался добиться, чтобы фаворитка отца стояла в одной толпе с простыми придворными, но здесь Трен проявил известное упрямство, и отец с сыном на прощание не сказали друг другу ни слова.
Акме и Лорен Рин стояли в одной шеренге с королевскими приближёнными по правую руку от Трена недалеко от принцессы Плио, которая каждый раз весело им подмигивала, когда их взгляды встречались. Брат с сестрой были смущены великой честью, постоянно забывая, что в их жилах текла куда более древняя и значимая кровь, нежели кровь Трена Вальдеборга.
Акме Рин, одетая в довольно простое светлое платье, но украшенное изящными каменьями, чуть ли не приплясывала от восторга и нетерпения. Она жаждала написать дяде о той исторической сцене, в которой принимала участие. А когда она услышала вопль одного из придворных, возвестивший о въезде гостей на территорию Нелейского дворца, девушка обомлела: Арнил вот-вот должен был войти в зал, и она молила Бога, чтобы принц сегодня же дал ей знать, как он намерен держаться с ней дальше, не обиделся ли он на её нерадивость и грубость. Мысли пугающе путались.
Через некоторое время потомственный гофмейстер объявил своим звучным голосом:
— Его Высочество кронпринц Дарон! Его Высочество принц Арнил!
Под торжественный гром фанфар тяжёлые двери открылись, и в тронный зал вошли сыновья короля. Дарон, как и отец, мало придавал значения своей наружности, но Арнил восхитил и превзошёл всех. Дарон был облачён в бархатный пурпурный плащ с меховым воротником, собранный в складки на спине, и это модное широкое одеяние не шло ни в какое сравнение с длинным и распахнутым белоснежным плащом Арнила с кровавым подбоем. Тот шёл лёгкой походкой, с задорно поднятой златовласой главой, бросающий вызов всем богам своей молодостью и красотой.
Братья поклонились, Дарон занял своё место по правую руку от государя на ступеньку выше остальных приближённых, а Арнил с преклонённым по обычаю коленом протянул отцу Миларское кольцо, таким образом передавая эстафету. Удостоился одобрительного кивка и занял место справа от отца ниже Дарона, но ближе всех к нему.
Акме искоса наблюдала за принцем, а когда вспомнила о том недоразумении, которое заставило обоих охладеть друг к другу, мучительно покраснела, опустила черноволосую голову и потупила агатовые глаза.
Но грусть её рассеял громогласный
— Его Величество Фетид Третий, король Эрсавии!
Невысокий худенький Фетид с узкими покатыми плечами и большой головой, стуча каблуками, довольно величественно двинулся по залу, оставляя за спиной змейку советников. Выражение невиданного удовольствия и непомерной важности застыло на его смазливом лице, обращённом к правителю. Сверкающий драгоценностями камзол вызвал интерес у придворных, а ярко блистающие бриллиантовые серьги заставили сдерживать смешки. На золотой цепочке висел символ Эрсавии — золотая лань. Не очень большая тёмная шляпа украшена рубинами да гагатами в золотой оправе. Пряжки на ремнях, на туфлях и застёжки сделаны из чистого золота. Весь он сверкал и переливался богатством, не говоря о его руках, покрытых всевозможными кольцами и перстнями, которых было намного больше, чем полагалось мужчине.
Акме и Лорен, подданные Эрсавии, переглянулись и приглушённо вздохнули. Они тоже знали, как в Карнеоласе относились к их королю. И были согласны.
— Ваше Величество, Фетид, — ровно произнёс Трен, поднялся и направился навстречу иноземному правителю. — Добро пожаловать!
— Ваше Величество, государь Трен! — радостно воскликнул Фетид, и они обнялись по старому обычаю и расцеловались в обе щёки. — Благодарю.
Его величавость сменилась подобострастностью. Советники Фетида низко поклонились королю самого могущественного государства. Они внимательно, с опаской, но и с затаённым одобрением следили за Треном, — мрачноватые, бледные, изысканно и не слишком ярко одетые. На своего короля они смотрели, как опекуны взирают на своего воспитанника, но без тепла и привязанности, а с плохо скрываемым раздражением, скептически, будто каждую минуту ожидая ошибки.
На деле Эрсавией правили королева, оставшаяся в Эдране, и её фаворит, который стоял за спиной короля на пару шагов впереди остальных советников и министров. Их политика и обеспечивала процветание королевства.
Трен что-то негромко проговорил своему гостю, тот долго и напыщенно отвечал, представил своего главного министра, фаворита своей жены. Король Карнеоласа наказал им отдыхать, пригласил на вечерний пир, и эрсавийские гости под поклоны всего зала вежливо и степенно удалились.
Далее был объявлен министр иностранных дел Нодрима Япет Моринфский, и нодримские советники, прибывшие несколькими неделями ранее, оживились. Он не был одет ярко или с излишней помпой, но статность его, некоторая величавость, выражение непоколебимой твёрдости, вежливость и располагающая простота делали ему столько чести, что на платье его не обратили внимания. Следом за ним шёл знаменосец с голубым флагом. Министр иностранных дел поклонился дважды: королю Карнеоласа и своей принцессе Плио, поблагодарил хозяина за роскошный приём, был удостоен величайшей милости — приветственного поцелуя Трена, и удалился под аплодисменты толпы. Государь Карнеоласа был как всегда обходителен, но редко скрывал в разговорах со своими приближёнными, что король Нодрима порой доставлял ему не меньше хлопот, чем упрямая и хитрая королева Акидии. Владыку Карнеоласа утомляли бесконечные территориальные неурядицы шурина с Фетидом.
— Его Величество Эреслав Второй, король Полнхольда и Коцита!
Скупые губы Трена разожгла улыбка искренней радости. Не теряя величественности, он проворно соскочил со своего неудобного трона и шагнул навстречу владыке столь отдалённого государства. По одобрительному шепотку в зале Акме и Лорен осознали, что к Полнхольду здесь относились положительно и даже радушно. Эреслав — примерно одного возраста с Треном, чуть выше него, стройнее и шире в плечах. У него светлые брови, светлые ресницы и светло-зелёные глаза. Длинные соломенного цвета волосы выглядели ухоженными и красиво блестели в свете свечей и солнца, проникающего в зал. Драгоценными камнями был украшен герб, вышитый на груди, изображение огненного коня на цепочке полыхало рубинами, два массивных кольца, которые украшали его руки со дня двух торжеств: возведения на государственный трон и свадьбы с покойной супругой. Его короткий чёрный плащ был оторочен красивым светлым мехом, а высокие красные сапоги выделялись лишь ярким цветом и изяществом формы.