Материалы к альтернативной биографии

Февралева Ольга Валерьевна

Твою смерть я вижу странной. Ты замерзаешь в своей постели в углу, обросшем инеем, в лиловом мраке под разноцветные всполохи фейерверка за окном. Тебя тоже окружает паутина, унизанная ледяными лепестками. Убор твоей Невесты прекрасен, и тебя достойно нарядят для брака: в самую тонкую, наполовину кружевную сорочку, призакутают в златошитый бархатный плащ на меховой подкладке. Я вижу на твоей руке этот перстень. Значит, мы ещё встретимся? Но как это возможно?

Тереза

Что нам будет делать

с сестрою нашей?

Песнь

Тут - лёгок на помине - вошёл Пьетро и, заметив, что я лежу с бурей чувств на лице, возмущённо спросил:

– Сочиняешь что-то?

– Да. Поэму. Я назову её "Смерть всех, кого я знаю".

Долгий чёрный взгляд.

– Принести тебе яду?

– Тебе совсем не интересно?

– Отчего же. Я бы послушал, какой конец ты придумал для моей сестры...

– Очень славный. Садись.

В глазах Пьетро высветились героические грёзы. Постараюсь не разочаровать его.

– В одно прекрасное утро донна Тереза скажет себе: "Коль скоро я ушла от мужа, то почему бы мне не уйти теперь от отца и брата?". Отправившись к его дряхлой светлости, она заявит: "Любезный батюшка, я намерена отныне выйти из подчинения вам, жить отдельно и всячески отстаивать независимость женщин от мужского ига, добиваться для них всевозможных прав, как этот делают многие достойные дамы севера". Сеньор призадумается, кое-что себе смекнёт и молвит: "Дерзай, дщерь, и да отвлекут твои глупости полицию от моей священной борьбы!".

В Пьетро благородное негодование спорило с обыкновенным любопытством, а я продолжал:

– И станет Тереза феминисткой, и, вспомнив о некоем человеке, отправится на его поиски, чтоб далее идти с ним вместе по жизни, ревизировать кабаки, сражаться плечом к плечу с врагами свободы, совершенно добровольно чинить ему перья и размешивать сахар в кофе. Злые люди посоветуют её искать этого загадочного героя в доме Шелли, где новоэменсипированную графиню подстерегает беда по имени Клара К.. Эта невинная некогда дева убеждена, что для соития с мужчиной брак с ним (или хотя бы с кем-то другим) - дело совершенно лишнее, однако ничто не мешает при случае заявить на избранника своё полное право. Так она и сделает, встретив странницу на пороге дома, где сама состоит царственной приживалкой. "Руки прочь от лорда Байрона!
– воскликнет она, - Это моя кукла. Пройдёт ещё каких-нибудь пятнадцать лет, и он ко мне вернётся, а вам тут нечего ловить!". Твоя доблестная сестра немедленно вызовет самозванку на дуэль. В секундантки она выпишет себе ту ослепительную брюнетку, по которой сох и крючился Ф.Р.. Клара же пригласит на эту роль богоравную Мэри, леди Шелли. Соперницы встретятся в полночь на развалинах

какой-нибудь часовни и с расстояния двух шагов одновременно выстрелят друг дружке в грудь. Пав в кровавые объятия, они обменяются такими фразами: "Простим друг друга, дорогая Клара, ведь мы могли быть сёстрами и одном гареме!" - "Увы, Тереза! Этот гадкий мир был создан не для нас!" с чем обе испустят дух.

Пьетро снова окатил меня медленным дегтярным взором и процедил:

– Ты окончательно рехнулся. Я высажу тебя на первом берегу, а грекам скажу...

– Ну, что ты скажешь грекам!?
– закричал я, сверкая глазами, - Что, умник!!?

Борсалино возник ниоткуда, подбежал с рычаньем, вскинул лапы мне на колени и принялся вылизывать лицо. Он ничего не мог бы сделать хуже и лучше.

Пьетро вышел в бессловном гневе.

Как я всё-таки люблю этот гибрид Тибальта и Лаэрта! Поверь мне, юноша, главное действующее лицо в жизни молодой четы - это шурин. Его присутствие делает брак слишком похожим на адюльтер, чтобы соскучиться. Мы никогда бы не расстались с Анной, если бы у неё был брат, способный уткнуть мне дуло меж глаз за отказ ехать в гости к троюродным тёткам, вечно держащий руку на её подоле, шепчущей ей что-то, знающий, что ей нужно подать за чайным столом.

Таким бы я сам при полковнике Ли. Таков при мне Пьетро.

Пусть же думает, что сможет в любой момент взять меня за шиворот и водворить в альков Терезы, но только не рискует это проверять.

Конрад

Можно было бы перечесть

все кости мои, а они смотрят

и делают из меня зрелище

Давид

На шум явилась моя бессменная свита и окружила с общим вопросом, которого я никогда до конца не понимал, но для тебя перевёл бы как "Ну, чего?":

– Сэр?

– Привет, джентльмены. Мы держим курс к мистеру Шелли.

– Но вы вроде раздружились...

– Это только моё дело, с кем я дружу, а с кем нет!

– Оно конечно. / Кто же спорит? / Само собой.

– Мне снится, что он мёртв... Вы верите в пророческие сны?

– Мы верим вам. / Вам завсегда всё видней.