Материя игры
Шрифт:
А спустя миг до меня дошло, что я вижу.
Над Яной низко летало не меньше тридцати оводов размером с кошку. Тридцать тварей с заостренными концами щетинистых толстых лап. Тварей, которые откладывают личинки в живых существ. В детстве на даче у нас, детей, была забава: вставить соломинку в зад оводу и отпустить его. В общем, типичное проявление детской жестокости и признак ужасной скуки. Я никогда не был сторонником издевательств над насекомыми, но сейчас многое бы отдал, чтоб материализовать у каждого из этих монстров по бревну в заднице.
— Отвалите от нее! — заорал я, вторя
— Уберите их от меня! — заверещала Яна, в панике размахивая пистолетом.
Ну почему, почему единственный вооруженный человек в нашей компании даже убежать не может?
Алекс ринулся вперед и взмахнул дубиной. Оводы шустро прянули в стороны, но один брякнулся на землю перед Яной на спину и злобно зажужжал, пытаясь перевернуться. Алекс буквально прыгнул на насекомое обеими ногами. Раздались треск и отвратительное чавканье. От моба остался размозженный трупик в неприятной темной жиже.
— Яна, беги или дерись! — рявкнул Алекс и с разворота умудрился сбить еще одного овода.
Ни того, ни другого Яна не сделала, бухнулась на колени и сжалась, прикрыв голову руками. Я рыкнул сквозь зубы от досады и разгорающегося боевого азарта. Подхватил с земли другую палку и изо всех сил воткнул в хромавшего ко мне подбитого овода. Треск сломавшегося «оружия» слился с голосом Алисы:
— Получено две единицы форсера.
Волей-неволей стая переключилась с беззащитной Яны на более опасных противников. Алекс кружил по прогалине, размахивая дубиной — только хэканье и звуки ударов разносились в воздухе. Шмяк! И тельце в неприятном пушку с хрустом отлетает в сторону. Одни мобы сдыхали от богатырского удара сразу, другие лишь падали, оглушенные, их приходилось топтать, вбивая подошвами в землю омерзительных мух-переростков.
Палки, которые можно было подбирать на ходу и отбиваться, кончились. Я понял, что тактику пора менять — искать дубину по лесу долго: оводы сужали круги. Да и драки той же лопатой меня всегда не особо прельщали. Когда есть прокачанная реакция, зачем утруждать себя лобовой атакой?
Так что теперь я носился туда-сюда, уворачиваясь от оводов, прятался за деревья или пригибался, а в последний момент уходил в сторону. Мобы за мной просто не поспевали. Они смачно впечатывались в кору, вмазывались в испоганенную их же останками землю. Непрерывное жужжание сбивалось, а движения замедлялись еще сильнее. Тут-то их настигал мой контрольный удар. Пару раз пришлось разбивать группы, чтобы не напали скопом. Я хватал труп моба и швырял точно в летящую ко мне пучеглазую эскадрилью.
В какой-то момент я поймал себя
Здесь и сейчас прокачивался не набор пикселей и программного кода. Прокачивался я сам. Мои, а не абстрактные способности росли и уже позволяли мне крошить летающих опасных тварей.
За это чувство я готов был простить системе даже бесконечные чужие смерти!..
В загривок будто впились жесткие холодные пальцы. Я с размаху прижался спиной к дереву, за которое только что отпрянул. Странно. Как странно. Что я несу? Что за мысли — откуда, почему? Я ведь не крикнул это вслух? Что за прилив эйфории?
Уже намного позже я думал, что стыдно опытному человеку так глупо отвлекаться посреди заварушки. Но в тот момент я только вскрикнул от боли и неожиданности. Овод с измочаленными крыльями вцепился всеми лапами мне в ногу. Я потратил секунды три, чтобы оторвать его от себя. Роковые три секунды.
На меня обрушилось сразу четыре или пять мобов. Я опять заорал, скорее от ярости, но и больно было чертовски! Заостренные щетинистые лапы оводов напоминали крючья, легко вспарывали и одежду, и кожу на руках, которыми я закрывался. Несколько ударов пришлось в грудь, но спас бронежилет под ветровкой.
— Легас, держись! Иду! — послышалось в стороне.
— Нет! Яну прикрой! — крикнул я в ответ и с размаху бросился спиной на толстый ствол дерева.
Овод не успел отцепиться от меня, истерично зажужжал, чавкнул и отвалился с загривка. А я наконец восстановил равновесие и смог стряхнуть оставшихся насекомых, молотя по ним подвернувшейся короткой палкой. Руки начало щипать от царапин и ранок. Твою мать, только бы никаких личинок под кожей! Только бы они не успели засунуть в меня проклятых личинок!
На поляне раздался громкий треск и вскрик Яны. Я развернулся и увидел, как над ней роились оставшиеся оводы. Рядом с Яной, пытаясь ее заслонить, стоял Алекс. Он уже остался без оружия, на лице красовалось две длинных царапины. Пара насекомых спикировала на Алекса, он попытался ударить, не попал и лишь беспомощно выставил вперед мутировавшую руку. Коготки мобов проскребли по поверхности, похожей на чешую, и бессильно соскользнули. Алекс вдогонку врезал по одному оводу серым чешуйчатым кулаком и скривился от боли.
Больше я не медлил. С разгона влетел в жалкие остатки прежней стаи и неожиданно, даже для себя, схватил двух оводов разом. Мобы отчаянно зажужжали и задергались. А я рывком развернулся к стае и с силой ударил оводов друг об друга, точно в медные тарелки. Хруст!
Мобы затихли в моих руках. Жужжание над поляной тоже стихло.
— Кто следующий?! — заорал я не своим голосом, выставив вперед руки с мерзкими трупами. Вид у меня был, наверное, совершенно бешеный. Кислая вонючая слизь стекала по рваным рукавам и… лишь бы в раны не попала, как же щиплет-то!