Материя игры
Шрифт:
Валерка вздрогнул и, затаив дыхание, посмотрел на свою руку. На границе кожи и клетчатой рубашки сидело насекомое. В памяти сразу всплыло заученное название: паразит семейства двукрылых из инфраотряда круглошовных мух. Проще говоря, овод. Не укусит, подумал Валерка, ему просто нечем. Народ часто путает овода с другими кровососущими, например, со слепнями. А это…
Руку словно пронзило насквозь, и Валерка закричал, не столько от боли, сколько от обиды. Овод не должен был его укусить, не должен! Как же так?
Боль расползалась по телу.
Ненадолго он провалился в небытие. А когда очнулся, с трудом понимал, что делает и куда идет. Тело двигалось слишком быстро, мозг не поспевал за ним. И что-то жужжало на грани сознания, будто стайка насекомых.
Он все еще был собой, но каким-то другим. Это новое существо, рожденное из плоти и костей Валерки, страдало и хотело убивать, чтобы получить недолгое избавление от боли. Первой таблеткой от боли стала Мальвина.
Она не помогла. Но он попытается снова.
* * *
Крик резанул по ушам, когда острые и длинные клыки мутанта впились в руку девушки. Одновременно закричали… нет, взревели и мы с Алексом. До этого Яне было просто страшно. А сейчас ее еще и ранили.
Расстояние до Яны и мутировавшего игрока — над ним светился значок — мы преодолели в пару секунд. В броске, как в замедленной съемке, я увидел, что наша валькирия стиснула оскаленные от боли зубы, выхватила охотничий нож и по рукоять вонзила в бок противника.
Игрок с воплем откатился, выпустив Яну. Та осталась лежать — видимо, потеряла сознание. Алекс подхватил ее на руки и отскочил, прижимая девушку к себе, как самый ценный груз. А я подлетел к игроку с шашкой наголо и пнул в грудь. Искореженный мутацией человек повалился навзничь, и я пригвоздил его клинком к земле, проткнув насквозь плечо. Удар был неудобный — это ж не прямой меч, в конце концов, — однако я очень разозлился. И очень постарался.
Игрок заверещал, задергался, но от боли и дезориентации даже не смог меня достать.
— Приятно, тварь? — рявкнул я. — Она даже не игрок! Над ней значка нет! Какого хера ты на нее кинулся?
— Пусти-и-и! — взвыл мутант, извиваясь. — Болит! Боли-и-ит!
— Отлично, — процедил я. — Именно этого и добивался.
— Не ты! Оно болит, всегда болит! — заскулил игрок и попытался дотянуться до ножа в боку, но я дернул шашкой, и тело передо мной прошило судорогой. — Боли-и…
Вой вдруг сошел на нет. Игрок замер, ошарашенно глядя на меня и словно забыв о ранах, не замечая льющейся на землю крови. И я тоже застыл в изумлении. Вытянутое, как звериная морда, лицо игрока начало неуловимо меняться, постепенно принимая нормальный вид. А клыки, торчащие из пасти, стали понемногу, но куда более заметно укорачиваться.
— Не… не болит, — пробормотал игрок.
И выстрел разнес ему голову.
Я вздрогнул и обернулся. Алекс,
— Тварь, — хрипло сказал он, но даже за это короткое слово я услышал, как из его голоса утекает злость, сменяясь сожалением. — Тварь…
Я перевел взгляд с Алекса на Яну, которая опять лежала на земле. На плече уже виднелся жгут — когда только Алекс успел? Криво сделал, конечно, в спешке, но ведь сделал.
— Жгут переделать надо. И домой ее тащить, — сказал я и снова отвернулся. — Сейчас только…
Я осекся, забыв, что собирался делать. Мертвый игрок таращился на меня пустыми глазами на почти нормальном лице. Клыки лишь чуть-чуть торчали из приоткрытого рта, хотя дальше не уменьшались. Видимо, со смертью тела процесс остановился. Клыки, покрытые кровью Яны. Кровью… не игрока.
В моей голове щелкнули, встав на место, кусочки пазла.
— Подожди! — Я кинулся к Алексу, который как раз пытался переделать жгут, схватил его за чешуйчатую руку. — Не упирайся, погоди!
Алекс настолько опешил от моей активности, что даже не успел ничего спросить. Я сорвал никудышный жгут, прижал руку Алекса к ране, потом и вовсе быстро обмазал чешую кровью, перепачкавшись при этом сам. Тут наконец Алекс очнулся и грубо отпихнул меня.
— Ты че делаешь, псих? Она кровью истечет!
— Да подожди ты, просто смотри. — Я лихорадочно указывал на его руку. — Сейчас. Сейчас будет, жди! Я сам тут займусь.
— Мальчики?.. — невнятно пробормотала Яна, приоткрыв глаза, и тут же глухо застонала от боли.
К счастью, навыки первой помощи я еще не успел забыть, а в последнюю неделю даже пару раз припомнил, потренировался. Я быстро наложил жгут, на который пошел ремень Алекса, а затем перевязал рану остатками марли, то и дело косясь на руку друга. Тот сначала таращился на окровавленную чешую с омерзением. Потом вздрогнул. Его глаза расширились от удивления.
— Не болит… — растерянно произнес он.
Я помог Яне сесть, и мы вместе уставились на Алекса. Сначала внешне ничего не менялось. А потом мы увидели, как серая чешуя покрылась мелкими трещинками, начала отслаиваться, точно обгоревшая кожа. Алекс на пробу провел пальцами по серой шелухе и стал ожесточенно тереть руку. То, что было чешуей, пеплом осыпалось на землю. Постепенно коже вернулся нормальный цвет.
Всего через полминуты Алекс, разинув рот, разглядывал свою абсолютно целую и здоровую руку.
— Какого хрена? — прошептал он.
— Это… моя кровь? Я его вылечила? — спросила Яна с очень дурацким выражением на бледном лице. Кажется, от изумления она забыла даже о собственной ране.
— Вылечила, — с растерянной улыбкой кивнул я. — Уничтожила очаг мутации, похоже. Ты хилер, дорогая моя. Хотя мне больше нравится «баффер». Потому что с тобой мы сможем… стать совершеннее. Сможем столько всего!