Маугли из Космоса
Шрифт:
Полковник мягко опустил крышку люка. Подобрал под себя ноги, а озябшие руки спрятал в карманы кожаной куртки.
Жанка, небось, волнуется, подумал он и сразу же увидел ее, сонную, в любимой им голубой ночнушке, раскинувшуюся на разметанной постели, сладкую…
И вовсе она не волнуется, а дрыхнет себе, видя свои радужные, пока не омраченные возрастными подспудными хворями, сны. Чего волноваться зазря, когда Полковник обещал поутру, и не раньше, быть дома? А до утра пока далеко… Еще медленно наползает из болота туман, просачиваясь сквозь деревья редкого леса, заволакивая отдыхающие
— Чертов Головастик, заразил своим бредом, — сказал он и рывком отворив верхний люк сполз в кабину.
— …распасться на группировки и группки, перестать быть единым сообществом, разлететься в разные уголки Вселенной в поисках единственной никогда не надоедающей игрушки — слаборазвитой, не способной к серьезному сопротивлению инопланетной расы…
Полковник открыл бардачок и сразу же обнаружил початую пачку «Примы» — поганых на вкус, но восхитительно сухих папирос. Здесь же была и плоская фляжка, в которой что-то соблазнительно булькало. Сделав несколько затяжек и глотнув жидкости из фляжки, оказавшейся, кстати, не спиртом, а коньяком, Полковник внимательно посмотрел на замолчавшего вдруг Головастика.
— Вот что, брат, — сказал ему Полковник, — ты и впрямь помолчи немного. До рассвета еще часа два, а наверху сидеть холодно. Пока еще нас найдут… Может, ты человек и больной, но должен хоть немного соображать… Я же с ума тут с тобой сойду, и так уже летающие тарелки мерещатся…
Головастик посмотрел на него с удивлением и протянул грязную лапу к фляжке.
— Вот это правильно, — обрадовался Полковник. — Хлебни коньячку, сразу придешь в себя. Эка тебя угораздило: ночью, в чистом поле, почти нагишом…
— Это не летающая тарелка, — откликнулся Головастик, сделав большой глоток и не поморщившись, словно пил воду. — Это модульный транспортник с запасом хода на десять парсек, такие обычно сбрасывают с корабля-матки, которая делает вокруг галактического ядра один оборот примерно в миллион световых годов.
— Да, да, конечно, — пробормотал Полковник. — Я об этом тоже читал, в детстве, правда…
— Этот модуль, — продолжал Головастик, не обращая внимания на сарказм собеседника, — нашел Землю уже на пределе ресурса. Его команде придется ждать прохождения матки вблизи Солнечной системы около тысячи земных лет.
— М-да, застряли ребятки, — сочувственно покачал головой уже слегка захмелевший Полковник, — прямо как мы с тобой. Только им помощи придется ждать, я надеюсь, подоле нашего…
— Они не ждут помощи, — ответил Головастик, — у них достаточно времени для завершения игры.
— Какой такой игры?
— В цивилизацию.
— В какую? — сквозь зевок осведомился Полковник.
— В — вашу, — откликнулся Головастик. — Они не занимаются созданием новых цивилизаций,
— Слушай, брат, — сказал Полковник, — складно у тебя получается. Ты фантастику писать не пробовал?
— У меня другая задача, — без всякого воодушевления ответил Головастик, — я привнесенная компонента. Моя цель извещать людей о ходе, сделанном их противниками. Это игра, когда партнеры знают о каждом маневре друг друга — игра Зрячих.
— Так, значит, ты тут меня все время «извещал», — спросил Полковник, как-то нехорошо трезвея, — а я от тебя наверху прятался?
— Совершенно верно, — согласился Головастик, — тест-программа была активирована при первом же контакте.
— Понятно, и где же эти игроки прячутся? В Центральной Африке? В Антарктиде? Или у нас, на Камчатке?
— Место базирования, — будничным тоном отозвался Головастик, — карьер Старого рудника близ объекта «Сырые Ключи».
— Та-ак, — протянул Полковник, чувствуя, что коньяк выветривается из крови с катастрофической скоростью. — Это же всего в двух километрах отсюда…
Он достал планшетку с картой трехверсткой и сунул ее Головастику.
— Показать сможешь?
— Здесь.
Костлявый палец Головастика уперся в топографически бесстрастный контур, очерчивающий ямину заброшенного карьера.
Нет, брат, решил Полковник, тебя не в больничку надо сдать по возвращении, а в особый отдел. Там разберутся и с тобой, и с пришельцами твоими…
Полковник с сомнением посмотрел на огромную голову гидроцефала, жилистые исцарапанные руки и ссаженные колени, торчащие из-под балахона. Ответный взгляд Головастика был совершенно спокойным и даже безразличным, словно и впрямь принадлежал какому-нибудь инопланетному биороботу.
Засмеют меня в части, с тоской подумал Полковник. Скажут, командир сам из ума выжил, если чокнутого за шпиона принял. Спятил, наверное, от радости, когда Жанка-медичка согласилась за него замуж выйти…
— Слушай, парень, — сказал он. — Ты мне этот модуль показать сможешь? — Головастик кивком показал «да». — Вот и отлично! Все равно тут куковать, пока Степанов трактор пригонит.
Полковник откинул дверцу и выглянул наружу.
— Ого, светает, — крикнул он, — и туман, похоже, рассеивается. Ветерком потянуло…
Вернувшись в кабину, Полковник опять прощупал, молчаливый, как в первые дни творения, эфир; достал из кобуры свой «Стечкин» и проверил обойму — на всякий случай. Потом, порывшись в ящике под сиденьем водителя, извлек комплект почти чистого «хэбэ» и пару растоптанных кирзачей.
— Возьми, переоденься. — Он протянул это «обмундирование» Головастику. — Тебе, может, и все равно, в чем по болотине да суглинку топать, а мне как-то не по себе глядеть на твой внешний вид.
Через пятнадцать минут они покинули завязший по самое днище вездеход и, сверяясь с компасом и картой, выбрали направление. Причем Головастик выглядел теперь не столько сбежавшим из дурдома психом, сколько солдатом-первогодком. Не хватало только пилотки на лысой голове, на которой, впрочем, никакая пилотка бы не удержалась.