Меч войны

Картер Роберт

— Как вы можете думать, — сказал он медленно, — что, если человек редко выказывает свои чувства, значит, он холоден как камень? И почему вообще женщины считают, что обладают монополией на чувства? Я такой же живой человек, как и вы. Так же переживаю и радуюсь, люблю и ненавижу.

— Мистер Клайв, извините, если я обидела вас.

— В этом году я пытался покончить с жизнью, — сказал он, не замечая её холодного тона.

Она поражённо смотрела на него в молчании, и он опустил глаза, скрыв лицо в тени шляпы.

— Я приложил пистолет к виску и нажал курок. Но

ничего не произошло. Замок сработал как надо. Кремень ударил в огниво, искра полетела на полку с порохом, но выстрела не было.

— И что вы сделали? — спросила она с трепетом.

— Я проверил пистолет и прочистил булавкой соединительное отверстие, на случай, если оно забилось. Но оно было чистым. Тогда я попытался вновь.

— И пистолет снова дал осечку?

Он коротко рассмеялся.

— Как видите.

Она чувствовала, как бьётся её сердце. В напряжённой тишине стук его громко отдавался в ушах.

— Я очень сожалею, что назвала вас трусом, мистер Клайв.

— Это ещё не всё, — продолжал он. — Я помню, что после второй попытки я почувствовал больше чем раздражение от того, что этот идиотский пистолет не подчинялся мне. Я хотел проверить его ещё раз, но в комнату вошёл Эдмунд Маскелен и, ничего не подозревая, спросил меня, что я делаю.

— И что вы ему ответили?

— Я сказал, что хочу направить пистолет в окно и выстрелить. Он сделал это за меня, и без всяких затруднений.

— Не может быть!

— О да. — Он встряхнулся от своей задумчивости, как лунатик — от сновидений, чувствуя, что теперь она поймёт его. — Вы видите, что я считаю Индостан особенным местом, где проявляется судьба. Здесь её называют «кисмет» и принимают безоговорочно. Никто не поверит подобному рассказу в Англии, но здесь он понятен всем! Здесь всё имеет свой скрытый смысл. Я уверен, вы понимаете, каков истинный смысл моего избавления от смерти.

Она поёжилась и покрепче обернулась шалью.

— В чём же этот смысл?

— Разве это не очевидно? Если бы я умер, вы бы умерли тоже. Потому что некому было бы спасти вас. Вы понимаете это, не правда ли? Наши судьбы неразрывно сплетены одна с другой. Разве не ясно, что мы скоро отправимся в Калькутту, и в этом — возможность для нас начать новую жизнь, вам и мне, вместе?

— Мистер Клайв... — Она отрицательно затрясла головой. — Мистер Клайв, нет. Вы не понимаете.

— Тихо! — Он схватил её и отвернул от лунного света, который неожиданно провалился в разрыве между облаками.

Послышались шаги.

Внезапный страх сковал его. «Иисус Христос, может быть, в этом — подтверждение её правоты! Если это часовой, у меня нет иного выбора, как только задушить его, и тогда уж нам придётся отправиться в форт Сен-Дэвид, и сейчас же!»

Отзвук шагов разнёсся по лестничному пролёту.

— Эдмунд? — прошептала она во тьму.

Из темноты проступил силуэт.

— Маскелен? — прошипел Клайв. Его облегчение от того, что это оказался не французский солдат, уступало по силе лишь раздражению от непрошеного вторжения.

— Да. Бог мой, Клайв, это ты?

Клайв пытался сбросить убийственное напряжение в мышцах.

Он приготовился броситься с голыми руками на врага, и его сердце всё ещё продолжало биться как барабаны табла. Он видел, как Аркали объясняет всё Маскелену, видел, как она подвигается ближе к нему, и чувствовал, как в нём разгорается ревность. Маскелен, с его чёрными волосами и мальчишеским лицом, был очень привлекателен для женщин. Обычно по вечерам он надевал голландский ночной колпак, брал глиняную трубку и, посасывая её с рассудительным видом, вникал в проблемы друга. В это время он выглядел умудрённым опытом, несмотря на свои двадцать пять лет. «Да, — раздражённо думал Клайв, — все эти глубокомысленные попыхивания дымом служат лишь прикрытием твоей неуверенности».

Она взяла руку Маскелена.

— Вы поможете мне, Эдмунд?

— Я бы рад помочь, — неуверенно ответил Маскелен. — Я думаю, мистер Клайв уже рассказал вам, что готовит нам Совет после прибытия в Калькутту? Видите ли, мы оба проявили излишнее рвение, высказывая компании наши взгляды во время бомбардировки.

Он смущённо улыбнулся.

— Когда командование было у Стрэтфорда Флинта, всё казалось совсем иным. Я боюсь, что мы оба были слишком несдержанны. Если мы отправимся в Калькутту, нас ждёт отсылка в Англию, под первым же предлогом, который может изобрести компания. Они не выносят смутьянов. — Он посмотрел на Клайва. — А ты что думаешь, мой дорогой друг?

Клайв пожал плечами. Он совсем забыл о критике, которую высказывал, и своём вызывающе смелом поведении в ночь бунта португальцев.

— Я уже сказал мисс Сэвэдж, что окажу ей всяческое содействие. Мы согласились, что предлагаемый ею шаг необходим.

Она порывисто обняла его. Это согласие было совершенным безумием. Но он понял сразу, почему согласился, и благодарность, которую она проявила, привела его в восторг.

Голубые вспышки беззвучно озаряли небо на юге и востоке, и тишина была такая, которая обычно бывает перед бурей. В помещении компании атмосфера была напряжённой. Шиваджи, чапрази Стрэтфорда Флинта, стоял возле двери с парой пистолетов за поясом. Его руки лежали на бёдрах вблизи от пистолетов.

— Ну так как? Кто из вас пойдёт со мной, чтобы испытать вкус славы?

Собравшаяся группа людей сидела недвижно, не изъявляя согласия на предлагаемое. Клерки и младшие агенты с неохотой предоставили свою спальню для совещания, и Стрэтфорд Флинт всматривался в эти тридцать лиц, сливающихся в лунном свете.

— Каковы ваши истинные намерения, сэр?

Спрашивающий был высоким мужчиной по имени Проули, шесть лет прослуживший старшим агентом, один из игроков в вист, носивший очень узкие бриджи, считающий себя очень близким к достижению статуса частного торговца и поэтому старающийся подчеркнуть своё старшинство нарочито изысканным языком. Остальные были склонны прислушиваться к нему. Их недоверие к его плану было сильным, но Флинт знал, что они необходимы ему. Хотя бы полдюжины. А ещё лучше — дюжина желающих пойти за ним. Если он хочет совершить задуманное, ему необходимо уговорить их.