Медная пуговица. Кукла госпожи Барк
Шрифт:
— Пошли!
По черной лестнице этого же дома мы поднялись на второй этаж; паренек, не стучась и не звоня, решительно открыл незапертую дверь чьей–то квартиры, миновал кухню, в которой у окна, спиной к нам, стоял какой–то мужчина, не обративший на нас внимания, остановился перед закрытой дверью, коротко сказал: «Стучите» — и сразу покинул меня.
Дверь приоткрылась, из–за нее выглянула голубоглазая девушка.
— Вам кого? — спросила она.
— «Идет направо — песнь заводит», — сказал я.
Но она не успела мне ответить.
—
Девушка выскользнула в коридор, я вошел в комнату и увидел… Пронина!
Неподалеку от него стоял Железнов.
— Здравствуйте, — сказал Пронин; при встречах в Риге он никогда не называл меня по имени.
— Прибыл в ваше распоряжение, — сказал я.
— Ну, как дела? — спросил Пронин. — Рассказывайте.
— Вероятно, вам уже докладывал товарищ Железнов. Можно сказать, успешно. С девятнадцатью познакомились лично, лицом к лицу, троих нет, исчезли неизвестно куда, с четырьмя еще не встречались.
— Значит, можно домой? — спросил Пронин.
— Это зависит от вас, товарищ майор, — сдержанно произнес я, хотя мое сердце сжалось от радостного предчувствия.
— Да, домой, — повторил Пронин. — Вы сделали большое дело. И кроме того…
— Ну, без Железнова я бы ничего не добился, — убежденно ответил я. — Он многому меня научил.
— А ему и карты в руки, он специалист, — сказал Пронин, усмехнулся и кивнул в сторону Железнова. — Знаете, о чем он просит?
— Догадываюсь.
— А что скажете?
— Поддерживаю просьбу капитана Железнова. Если только возможно что–нибудь…
Пронин насупился.
— Да… — неодобрительно произнес он. — Оба вы специалисты…
На секунду воцарилось молчание.
— Придвигайтесь ко мне, — прервал молчание Пронин. — Давайте подумаем.
Кажется, это было единственное совещание, в котором мне пришлось участвовать за всю мою бытность в Риге.
— Спасти детей… — задумчиво произнес Пронин. — Вывезти с дачи, фактически превращенной в крепость. Невозможное дело! Вывезти чуть ли не целый детский сад из города, находящегося во власти гитлеровцев…
Пронин забарабанил пальцами по столу. Железнов и я молчали. В конце концов, решение зависело от Пронина.
— Однако докладывай, — обратился он к Железнову. — Что имеешь предложить?
— Самолет, — ответил Железнов. — Вызвать самолет. План такой. Самолет посадить у дома Гренера. Ведь это же аэродром! Засекреченный аэродром специального назначения. Среди наших летчиков найдутся такие, которые и захотят и сумеют это сделать. Прохоров, Столярчук… Товарищ Макаров выполнил задание, его все равно надо перебрасывать обратно. Гестапо вот–вот нацелится на него. Вместе с ним забрать детей. И кроме того… Сами понимаете, что будет… Посадка произойдет ночью. Все будет сделано в течение получаса…
Пронин сосредоточенно рассматривал поверхность стола, точно на ней лежала карта или какие–нибудь чертежи.
— Рискованное предприятие, — произнес он. — Аэродром или дача, как их там, охраняются. Крепко охраняются. Приземление самолета будет замечено. Эти стервятники кинутся туда в мгновение ока… — Он замолчал, а мы затаили дыхание. — Но рискнем…
Мы облегченно вздохнули.
— Риск — благородное дело, а в этом случае особенно благородное. Тем более что…
Он быстро посмотрел на нас, и в глазах его загорелся огонек. Пронин жестом предложил нам сесть еще ближе.
— Но помните, ребята, все рассчитать, как в аптеке. Надо проявить максимум самообладания и выдержки. Макарову узнать, какая на даче охрана. Железнову сегодня же связаться по рации с командованием. Лично я советую такой вариант. Когда наши бомбардировщики вылетят на задание, один из них, после того как сбросит бомбы, завернет на дачу. К тому времени надо быть уже там. На помощь Гашке особых надежд не возлагайте. Андрею Семеновичу подготовиться к возвращению. Захватите картотеку, открытки, список. Копию списка передадите мне: мало ли что может стрястись. Командовать операцией будет капитан Железнов. — Пронин строго посмотрел на меня. — Понятно, Андрей Семенович? Каждое слово Железнова — для вас закон.
Он встал, пожал нам руки.
— Идите, — сказал он мне. — Прямо во двор и на улицу. Виктор уйдет позже, вы еще его сегодня увидите.
Я опять миновал кухню, все тот же мужчина по–прежнему стоял у окна, рука его была засунута в карман. Только сейчас я догадался, что он, вероятно, охранял Пронина. На улице, у ворот, тоже стоял какой–то человек — кто знает, свой или чужой. Я прошел мимо, он не последовал за мной.
Дома я выбрал нужные открытки, проверил список, переписал, спрятал в сейф. К вечеру пришел Железнов.
— Ну как? — спросил я.
— Все в порядке, — сказал он как ни в чем не бывало. — Попробую связаться с людьми, к которым я возил вас в гости.
— К утру вернетесь?
— Навряд ли. Машину надо поберечь, — сказал Виктор. — А вы пока собирайтесь.
Через час он ушел.
Я поехал искать Янковскую. В гостинице ее не было, мне сказали, что она почти не бывает у себя.
Я нашел ее по телефону у Гренера.
— Я хотел бы вас повидать, — сказал я.
— Приезжайте, — пригласила она.
— А ваш жених не будет недоволен?
— Он вернется не скоро, — объяснила она.
В квартире Гренера она чувствовала себя полной хозяйкой.
— Я готов к расчету, — сказал я. — Агентура Блейка у меня как на ладони.
— Правда? — обрадовалась она. — Я все время колебалась, получится или не получится.
— Кому же отдать список? — спросил я. — Польману?
— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Вы должны отдать Гренеру, но можете передать мне, я сама вручу ему. Мы привезем хороший подарок за океан.