Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
Командующих армиями начальник штаба фронта генерал Крутиков собрал утром. В кабинете маршала Мерецкова развесили карты и схемы, испещрённые разноцветными стрелками. Кирилл Афанасьевич прошёл вдоль стола, за которым сидели генералы.
– Я хотел бы ещё раз напомнить вам, товарищи, что наши войска на Дальнем Востоке объединены в три фронта и руководить всеми войсками будет главком маршал Василевский. Начальником штаба у него генерал-полковник Иванов, членом Военного совета генерал-полковник Шикин. Каковы же задачи каждой армии 1-го Дальневосточного фронта? Ваша армия, генерал Белобородов, сосредоточена западнее Ханки на 135-километровом участке фронта.
– Маршал взял указку и подошёл к большой карте, висевшей на стене.
– Основными силами на левом фланге вам надлежит прорваться долиной Мулинхе к старинным
– Это Приханкайская низменность. В начале её растут тополя и ивы, а чуть выше - густые заросли сирени и лещины. В этом районе держит оборону мулинско-муданьцзянская вражеская группировка. В полосе главного удара армии - непроходимая тайга, манёвр по фронту, как видите, исключается, а силу удара можно наращивать лишь за счёт манёвра из глубины.
– Мерецков сделал паузу.
– Что вам надлежит сделать? Послать вперёд сильные передовые отряды. В их составе должны быть танки, сапёры и бойцы-автоматчики. Танки будут валить деревья, сапёры - ликвидировать завалы, а бойцы сделают настил из веток деревьев, утрамбуют их, и получится неплохая дорога шириной до пяти-шести метров. По ней свободно пойдут войска и тяжёлая боевая техника.
– Опять эти пути-дороги, - пробурчал генерал Белобородов.
– Пока сделаешь их, выдохнешься.
– Кругом тайга - иного выхода нет, - осадил его Мерецков.
– Зато нанесёте внезапный удар, которого враг не ждёт.
Перейдя к анализу обстановки на участке фронта, где расположена армия генерала Крылова, Мерецков отметил, что 5-й армии предстоит прорвать Пограничненский укрепрайон японцев, возведённый на горных хребтах, а также Волынский укрепрайон.
– Я уже создал в армии три сильных передовых отряда, - сказал генерал Крылов.
– В них танки, горная артиллерия, инженерные войска. Сначала на сопках прорвём вражескую оборону, а затем станем продвигаться по болотистой местности, чтобы перерезать пути отхода японцам и разгромить их войска по частям.
– У вас, Николай Иванович, всё получится, - улыбнулся Кирилл Афанасьевич.
– Весной вы нечто подобное уже делали, когда прорывали в Восточной Пруссии укрепрайоны Ильменхорста и Хайльсберга.
– Было такое, товарищ маршал, там мы в достатке хлебнули лиха, да и потери понесли немалые.
– В голосе генерала чувствовалось огорчение.
– А что вы скажете мне, Кирилл Афанасьевич?
– С места поднялся командарм 25-й генерал Чистяков.
«Шустрый генерал, мог бы и подождать, пока сам ему скажу», - усмехнулся в душе Кирилл Афанасьевич. Чистяков был невысокого роста, полный, с круглым и отчего- то красным лицом: то ли волновался, то ли разомлел от жары.
– Вам надлежит атаковать Дуннинский укрепрайон, - маршал показал его на карте.
– Полоса наступления - до трёхсот километров. К тому же вы будете взаимодействовать с кораблями Тихоокеанского флота. Да, а мощные передовые отряды вы уже создали?
ч– Естественно, создали, правда, тяжёлую технику получили не все отряды, - обронил Чистяков.
– Поторопитесь, Иван Михайлович, - предупредил Мерецков.
– Вам как кислород они нужны. Почему? Отрядам придётся внезапно, глубокой ночью переходить границу вместе с главными силами, а потом они будут играть роль тарана, расчищать войскам дорогу.
– Маршал взглянул на командарма 35-й генерала Захватаева.
– Никанор Дмитриевич, а вы почему голоса не подаёте? Задумались о чём-то...
Генерал сказал, что он вспомнил свою 4-ю гвардейскую армию и загрустил.
– Вы приняли эту армию у генерала армии Захарова?
– поинтересовался Кирилл Афанасьевич.
– Да, Георгий Фёдорович ушёл заместителем командующего 4-м Украинским фронтом, а мне передал свою армию. С ней я и закончил войну на западе.
– А как здесь будешь воевать, Никанор Дмитриевич?
– доверительно улыбнулся Кирилл Афанасьевич.
– Твоя армия расположена к северу от озера Ханка на двухсоткилометровом участке фронта. Перед нею - река Уссури, а дальше - вытекающая из озера Ханка река Сунгача. На этих водных рубежах левый фланг армии могут прикрыть корабли Амурской военной флотилии, но зона их действия, естественно, ограничена. А за рекой находится болотистый район. Вот я и думаю, что для вашей
Не сразу ответил генерал Захватаев. Человек весьма опытный в военном отношении, он успешно провёл ряд операций на советско-германском фронте, но с выводами никогда не спешил, если не уяснил обстановку. И сейчас он долго и задумчиво глядел на карту, что-то прикидывая в уме.
– И то, товарищ командующий, и другое - тяжкая преграда для войск, - наконец твёрдо сказал он.
– Не один километр придётся бойцам идти в воде, где по пояс, а где и по самую грудь. Но коль надо - будем идти! Хорошо уже то, что мне не нужно создавать сильные передовые отряды.
– Почему?
– спросил Мерецков.
– Не люблю дробить армию на отряды, привык бить сжатым кулаком, то есть всей армией, - пояснил генерал.
– Логично!
– согласился с ним Мерецков.
– У моряков Амурской флотилии уже были? Нет? Советую побывать, и чем раньше, тем лучше. Катера могут явиться для ваших бойцов хорошим подспорьем, и тогда не придётся идти по грудь в воде, да ещё с полной выкладкой.
Генерал Захватаев не относился к числу тех, кто мог пренебрегать дельными советами, к тому же если эти советы исходили от людей знающих, а в том, что маршал Мерецков был именно знающим человеком, он ничуть не сомневался. Вот только сам генерал в своей военной карьере до этого не имел дела с военными моряками, этим и можно объяснить то, что до сих пор он не побывал у них на кораблях. Мерецков смотрел на генерала не с укором, а с улыбкой, едва заметной на его скуластом лице. Но ответной улыбки на лице у Захватаева это, однако, не вызвало.
– У меня, товарищ маршал, завтра встреча с командующим Амурской флотилией контр-адмиралом Антоновым, - наконец сказал он.
– Хочу попросить его, чтобы катера помогли моим бойцам форсировать реку. Многие из них не умеют плавать.
– Вот-вот, Никанор Дмитриевич, обговори все вопросы с адмиралом, - посоветовал ему Мерецков.
– Тогда и на душе у меня будет спокойно. Смею тебя уверить, что с военными моряками можно иметь дело, они весьма надёжные люди. В этом я убедился, ещё когда служил в Ленинграде и воевал там, а также когда вместе с Северным флотом проводил Петсамо-Киркенесскую операцию по разгрому немецких войск на Крайнем Севере. Кстати, и сам ты, Никанор Дмитриевич, прошёл сквозь огонь Секешфехерварского сражения у венгерского озера Балатон.
Генерал так взглянул на маршала, что, казалось, обиделся на него за напоминание про озеро Балатон, но заговорил мягко, предавшись воспоминаниям.
– То были тяжёлые бои, и говорю вам об этом, как на духу, - вздохнул он.
– В какой-то момент я даже подумал, что немцев нам не разбить. Но нет, мы собрали все силы и крепко ударили по гитлеровцам. И те дрогнули, а мы били и били по ним из орудий и миномётов. Меня там мина едва не угробила. Взорвалась метрах в десяти от блиндажа, двоих солдат убило, троих ранило, а с моей головы осколок сорвал фуражку и пучок волос.
– Выходит, вам повезло!
– усмехнулся Кирилл Афанасьевич.
– Не судьба, значит, на венгерской земле мне погибнуть, - только и улыбнулся Захватаев.
Мерецков задумался: всё ли сделано, что намечал? Кажется, командармам и комдивам он сказал то, что его волновало. Правда, Кирилла Афанасьевича удивило, что у них не нашлось к нему вопросов. Ну что ж, и такое бывает. Маршал предоставил слово своему заместителю, начальнику инженерных войск фронта генералу Хренову. Кого-кого, а его Кирилл Афанасьевич уважал и ценил за всё то, что делал он для любой операции, прежде чем её начинали войска. В финскую кампанию генерал Хренов, будучи начальником инженерных войск Ленинградского военного округа и 7-й армии, руководил инженерной подготовкой и обеспечением прорыва линии Маннергейма. Был он на Южном фронте, в Одесском и Севастопольском оборонительных районах, и всё, что там создавал по укреплению рубежей, отвечало высоким требованиям любого военачальника. В 1942 году, когда был вновь создан Волховский фронт и Мерецков стал его командующим, к нему в штаб по его просьбе перевели генерала Хренова. С тех пор Кирилл Афанасьевич не расставался с ним. Он отвечал за инженерное обеспечение всех крупных наступательных операций Волховского и Карельского фронтов, а теперь и 1-го Дальневосточного.