Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– Разрешите?
– В кабинет вошёл Берия.
– Ты, Лаврентий, лёгок на помине, - едва не воскликнул Сталин.
– Мы с Андреем Ждановым только что о тебе говорили.
– Что, если мне дозволено это знать?
– Берия снял пенсне и начал протирать стёкла платком.
– Мы говорили об аресте Мерецкова, - уклонился от прямого ответа вождь.
– Почему ты такой грустный?
– Война идёт, и пока наша Красная Армия...
– Берия замялся, хотел сказать «терпит поражения», но понял,
А наши войска отступают. Надо бы разобраться с генералами: до каких пор они будут драпать? Так, Коба, и Россию можно потерять.
– Может, тебя послать на фронт?
– В глазах Сталина мелькнула хитринка.
– У меня есть свой фронт, - обиженно возразил Берия, - и на этом фронте я ещё тебя не подвёл! Те, кого мы арестовали, хотели из тыла ударить по Красной Армии, но мы обезвредили их. Разве это не фронт, Коба?
– Скажи, Лаврентий, допрос Мерецкова дал что-нибудь?
– спросил Сталин.
– Он враг?
– Пока утверждать этого не могу, - невесело ответил Берия.
– Идёт следствие.
– Форсируй это дело, - потребовал вождь.
Берия ушёл, а мысли о Мерецкове - кто он на самом деле и чего стоит - не покинули Сталина. Невольно в памяти всплыл разговор с начальником Генштаба генералом армии Жуковым. На пятый день войны на командный пункт Юго-Западного фронта в Тернополь, где в это время находился Георгий Константинович, позвонил он, Сталин, и сказал, что на Западном фронте сложилась тяжёлая обстановка. Немцы подошли к Минску. Непонятно, что происходит с генералом армии Павловым, неизвестно, где находится маршал Кулик, маршал Шапошников заболел.
– Вы можете немедленно вылететь в Москву?
– спросил вождь.
Поздно вечером - это было 26 июня - Жуков прилетел в столицу и прямо с аэродрома направился в Кремль. «В кабинете И. В. Сталина стояли навытяжку нарком С. К. Тимошенко и мой первый заместитель генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, - отмечал позднее Жуков.
– Оба бледные, осунувшиеся, с покрасневшими от бессонницы глазами. И. В. Сталин был не в лучшем состоянии. Поздоровавшись кивком, И. В. Сталин сказал:
– Подумайте вместе и скажите, что можно сделать и сложившейся обстановке?
– и бросил на стол карту Западного фронта...»
Решение было найдено, а спустя некоторое время Жуков доложил о нём Сталину. Тот его одобрил, и на другой день утром Жуков передал приказ Ставки Главного командования начальнику штаба фронта генералу Климовских, о чём проинформировал вождя.
– Вы уверены, что войскам Западного фронта удастся задержать наступление врага?
– спросил Сталин, хотя сам в это не верил.
Жуков, как всегда, был прям и от острых вопросов
– Не уверен, товарищ Сталин, - грустно произнёс Георгий Константинович.
– Фронт понёс большие потери, его войска дезорганизованы, до сих пор я не могу поговорить с Павловым, не знаю, где он и что с ним.
– Что вы собираетесь делать?
– уточнил вождь.
– Хочу переговорить по прямому проводу с генералом Климовских, узнать ситуацию на фронте, как выполняется приказ Ставки.
– Хорошо, идите, но Западный фронт держите на контроле, - распорядился Сталин.
Жуков шагнул к двери, но на полпути остановился.
– Извините, товарищ Сталин, но я хотел бы знать, что с генералом армии Мерецковым? Нарком сказал, что с вашего разрешения его арестовали на второй день войны, когда я был на Юго-Западном фронте с Хрущевым. А генерал он весьма опытный, и таких, как он, нам сейчас очень не хватает.
Жуков увидел в глазах вождя сухой блеск. Казалось, то, о чём он спросил, задело Сталина за живое.
– Что вам всем дался этот Мерецков!
– едва не выругался он вгорячах.
– Как будто на нём свет клином сошёлся! Вот вы лично можете за него поручиться?
– А в чём его обвиняют?
– В военном заговоре, а может быть, и в предательстве.
– У меня с ним были доверительные отношения, я верил ему, товарищ Сталин, и этого не скрываю. А вот поручиться могу только за себя!..
«Так что же делать с Мерецковым?» - уже в который раз спрашивал себя вождь, но ответа не находил. После долгих раздумий он вызвал к себе Берию.
Тот вошёл в кабинет бодро, с порога произнёс:
– Слушаю, Коба!
– Садись, - Сталин кивнул на стоявшее рядом кресло. Что скажешь нового о Мерецкове?
– У нас появились данные, что сей полководец - активный участник заговора. Он и вам говорил, что Уборевич его многому научил. А вчера мы проводили очную ставку Штерна с Мерецковым. Штерн дал показания о связях Мерецкова с предателями, и Мерецков этого отрицать не стал, хотя поначалу пытался это сделать.
– Его били?
– Сталин в упор посмотрел на Берию, и тот увидел в глазах вождя что-то необычное, недоверчивое.
Берия почувствовал себя неловко, точно над его головой навис дамоклов меч. Он сделал вид, что вопрос вождя смутил его.
– Коба, я обещал тебе, что Мерецков подпишет всё, что мы ему предъявим, а уж тебе решать, как говорят в нашем кругу, казнить его или миловать.
Сталин свёл брови, и Берия понял, что сказанное им не легло на душу вождя. Он хотел было заговорить, но Сталин опередил его:
– Лаврентий, ты не ответил на мой вопрос. Я жду...
В голосе Сталина Берия уловил холодок.