Мертвая река

Кетчам Джек

Эми ощущала боль Клэр. И ее страх.

Он прополз к Эми через стол, как паук, и скользнул по позвоночнику.

Она не видела Клэр уже два месяца. Восемь недель. Не то чтобы долго. Но последствия пережитого быстро дали о себе знать. От нехватки сна на нежной коже под большими карими глазами появились синяки. В длинных темных волосах виднелись седые пряди. Фигура Клэр всегда была подтянутой и стройной, даже после рождения Люка, но теперь кожа обвисла, бока раздались, и в целом она стала напоминать какую-то одышливую пожилую бабенку.

Эми хотелось просто обнять

подругу, прижать к себе и сказать, что все наладится, что все будет хорошо, даже если ничего хорошего ждать не приходилось, – Клэр предстоял долгий и сложный путь, и не было смысла заставлять себя верить в лучшее.

Тогда Эми решила сделать самое лучшее из того, что было возможно в сложившейся ситуации. Она протянула через стол Мелиссу.

– Вот. Подержи ее немножко. Я сделаю нам еще кофе.

Мелисса улыбалась, махала ручонками, восторженно глядя на Клэр, ее глаза раскрывались все шире и шире.

Клэр тоже улыбнулась, сияя.

– Мелисса! – позвала она. Та загукала в ответ.

«Ничто так не помогает встряхнуться, как вид трехмесячного младенца, – подумала Эми, – если на часах не четыре утра. Ну да ладно, долой скулеж. Дела идут в гору».

Она вернулась с кофе.

– С Люком там все будет в порядке? – спросила Клэр.

– Конечно. Дэвид за ним присмотрит. Да и потом, здесь особо не во что лезть, кроме травы, жуков и деревьев.

– Вы ведь у моря, разве нет?

– До него почти километр. Думаешь, он так далеко зайдет?

– Сомневаюсь. Он ведь практически незнаком с окрестностями.

– Если хочешь, мы прогуляемся с ним позже, покажем вам все достопримечательности. Скалы на мысе смотрятся очень живописно.

– Вот уж к ним-то ему точно не следует приближаться.

– Стоит ему разок их увидеть, и я гарантирую, что он начнет вести себя осторожно.

Зазвонил телефон. Эми встала и сняла трубку.

Мелисса снова вцепилась в указательный палец Клэр, радостно гукая.

Эми слушала голос в трубке, слишком изумленная, чтобы произнести хоть слово, хотя сказать можно было многое.

Голос в трубке все говорил и говорил, казалось, этому не будет конца.

– Одну минутку, – сказала Эми.

Вернувшись к столу, она с трудом сдерживала проступившую на лице ярость. Пыталась во благо Клэр.

«Как он посмел?» – пронеслось у нее в голове.

Эми протянула руки к ребенку.

– Это тебя, – сказала она.

Клэр казалась озадаченной.

– Это он, – пояснила Эми. – Стивен. Сказал, что едет сюда. Сказал, что уже в пути.

14:43

День для этого времени года выдался жарким и слегка влажным.

Дэвид и Уилл Кэмпбелл стояли в располагавшейся под террасой мастерской, брезент был откинут, чтобы мастер мог осмотреть строительный материал.

Люк крутился с ними. Мальчик спросил разрешения Дэвида порыться в ящике с инструментами. Большая часть инструментов некогда

принадлежала отцу Дэвида – из чего следовало, что ими почти не пользовались, – и Дэвид не видел ничего плохого в том, чтобы позволить парнишке в них покопаться. Сквозь открытую дверь мастерской Дэвид мог наблюдать, как Люк вынимает листы наждачной бумаги и отодвигает коробки с гвоздями и шурупами, чтобы добраться до лежащих внизу молотков, рашпилей и отверток. Дэвид знал, что Люк подслушивает, по какой-то причине его интересовал их с Кэмпбеллом разговор, хотя сомневался, что мальчишка сможет многое из него понять.

Сейчас они стояли перед штабелем из четырехметровых досок пять на пятнадцать в поперечине из южной желтой сосны, окрашенных в зеленый. Все это полагалось пустить на укладку нижнего настила, основательно обработав загодя от плесени и жучков.

Уилл Кэмпбелл был худощавым длинноногим мужчиной лет пятидесяти с таким морщинистым и загорелым лицом, что со стороны казалось, будто он всегда хмурится.

Кэмпбелл раздавил окурок «Пэлл-Мэлла». Его рука изящно прошлась над доской.

– Добротный материал... – проговорил он.

Из его уст это прозвучало как высшая похвала. В дереве Дэвид не понимал примерно ничего, но был рад такое услышать.

– Но ставить надо быстро, – добавил Кэмпбелл. – Один день на солнце, и их согнет в трубочки для коктейлей. С ними такое случается. А вот это...

Он перешел к еще одному штабелю, гораздо больших размеров – пять в толщину и сто двадцать в ширину, ель и бальзамовое дерево вперемешку. В основном пять на двадцать пять в поперечине и длиной от двух с половиной до шести метров. Материал для каркаса, основа для того, что должно стать полом первого этажа.

– ...просто потрясный, – закончил ранее начатую фразу Кэмпбелл.

– Потрясный? – улыбнулся Дэвид. Ему еще не доводилось слышать, чтобы старина Кэмпбелл употреблял это словцо.

– Хороший местный материал, прямиком из Великих лесов. Ни следа реактивной древесины. Прочная и добротная.

– А что это еще за «Великие леса»? – спросил Люк. Он стоял в дверях мастерской с молотком в руке, явно слишком тяжелым для его руки, и забивал воображаемые гвозди.

– А ты в них и находишься, сынок, – ответил Кэмпбелл. – Само собой, в малой их части, что на побережье. Но от Бангора и дальше – все это территория Великих лесов. Старый лес. Страна лесозаготовок. Красная ель, черная ель, белая ель, кедр. Реки, озера, ручьи. Хочешь – лови форель, хочешь – лосей шугай или даже на медведей охоться...

– А вы так делали?

– Случалось.

– Вот бы на медведя поглядеть! – Люк сделал широкий взмах, делая вид, что крушит медвежий череп.

Кэмпбелл рассмеялся:

– В дикой природе? Нет, там ты с ним пересечься не захочешь.

– А вот и захочу.

– На коротких дистанциях медведь бежит со скоростью автомобиля, а стартует еще быстрее. Думаешь, обгонишь машину, сынок?

Люк наморщил лоб и задумался:

– А если бы я стоял чуть поодаль и оттуда наблюдал за ним? Например, в бинокль.