Мертвая река

Кетчам Джек

– Ну так, пожалуй, можно, – с улыбкой кивнул Кэмпбелл. – Конечно. Почему нет?

– Глянь-ка на первую полку, – сказал Дэвид. – Прямо у тебя за спиной.

Люк прошел в мастерскую. Дэвид прикинул, что мальчик сможет дотянуться. Для своего возраста он был высоким, с худыми и длинными, как у матери, руками. Мужчины следили за тем, как мальчик озирается и находит полку. Он потянулся было вверх, но потом спохватился, остановился и повернулся.

– Можно? – спросил Люк.

– Конечно можно, – ответил Дэвид.

Бинокль –

от отца, опять же. Старый и не особо мощный, но в рабочем состоянии.

Люк надел ремешок на шею, с грохотом забросил молоток в ящик с инструментами и посмотрел через линзы.

– Знаешь, как сфокусировать? – спросил Дэвид.

Люк покачал головой. Дэвид подошел и показал мальчику, что надо делать.

– Видишь, у тебя здесь два изображения. Теперь переламывай линзы, то к носу, то от него, пока не получишь одну картинку, – объяснял Дэвид. – Только одну. Потом крутишь это колесико, пока то, что тебе хочется рассмотреть, не станет четким и ясным.

Люк попробовал, нацелив бинокль на Кэмпбелла.

– Эй! – с улыбкой окликнул он.

– Разобрался, да?

– Ага!

– Вот и славно.

Мальчик направил окуляры на поле и снова подкрутил колесико.

– Колоссально!

«Опять у Черепашек-ниндзя нахватался», – подумал Дэвид. Ему было интересно, кто был у Люка в любимчиках – Микеланджело или Донателло. Сам он склонялся в пользу Леонардо, хотя и признавал, что в остальных Черепахах тоже есть своя сила и прелесть – в отличие от того же Хи-Мэна, этого блондинистого беспросветного дуболома.

– Ну как, нравится он тебе?

– Ага!

– Разрешаю тебе попользоваться им на время.

– А на какое время?

– Пока ты у нас в гостях.

– А потом мне придется вернуть его обратно?

– Посмотрим.

Люк казался обнадеженным. Дэвид предположил, что мальчик вошел в тот возраст, когда дети очень любят владеть вещами.

– А можно я осмотрю округу?

– Валяй.

Люк направился мимо дубов в поле, остановился, обернулся и навел фокус на окна дома. Кэмпбелл зажег сигарету, и они понаблюдали за мальчиком какое-то время.

– Похоже, славный мальчуган, – заметил Кэмпбелл.

– Так оно и есть.

– Я против детей ничего не имею, – сказал Кэмпбел. – Так что, если он будет крутиться поблизости, когда мы начнем работать, возражать не стану. Иногда такое мальчишке во благо – почувствует себя полезным. Особенно мальчишке с проблемами.

– Проблемами?

Дэвид ни словом не обмолвился в разговоре с Кэмпбеллом ни о самом Люке, ни об истории с Клэр и Стивеном. Лишь упомянул, что Люк – его крестник и что они с Клэр какое-то время поживут тут.

– Я и сам вырастил двух мальчишек и девчонку, – сказал Кэмпбелл, – и построил много домов для множества людей. Всякое проявляется в людях, когда они строят дома. Порой – что-то весьма неприглядное. Ты скажешь, мол, стресс. Конечно, ведь столько денег

угрохали. Дом – серьезная инвестиция. Приходится принимать много решений, только на первый взгляд незначительных – да только вот ничего подобного; они, черт возьми, все и решают. Не говорю, что повидал все на своем веку, но разок видел, как довольно хороший парень пинает своего пса только потому, что окна не подвезли ко дню, когда мы уже были готовы их поставить. У ребятни тоже бывают проблемы. И иногда ты их замечаешь.

Длиннее этой тирады Дэвид от Кэмпбела еще не слышал.

Строитель достал очередную сигарету и указал на террасу у них над головами.

– А там положим шпунтованную распиленную на четвертины пихту, – проговорил он. – Только с пристройкой закончим. Сам увидишь, смотреться будет очень красиво.

* * *

Люк подошел к краю поляны и поднес бинокль к глазам. Лес сразу попал в фокус. И неожиданно показался очень глубоким.

Мальчику было интересно, можно ли туда зайти и водятся ли там медведи. Он задавался вопросом, умеют ли медведи лазать по деревьям или их нужно искать на земле.

Что ж, Люк собирался туда зайти. Он ощущал себя исследователем, разведчиком, выслеживающим индейцев или медведя.

Далеко в лес он не пойдет.

В лесу было прохладнее, влажнее. Мальчику нравилось чувствовать воздух на лице и голых руках. Нравился запах зелени. Люк порадовался тому, что не надел шорты – местами кустарник смыкался так тесно, что приходилось продираться сквозь. Люк знал достаточно, чтобы остерегаться колючек и обходить их стороной.

В ряде мест, где кустарник рос не очень плотно, Люк бросался в самую гущу, а потом прорывался сквозь ветки так, как будто бы по пятам со скоростью автомобиля гнался медведь. А потом мальчик приблизился к куче деревьев и притормозил, и лишь мягкие коричневые иголки хрустели под кроссовками.

В каком же он оказался месте?

Люк стоял на холме посреди сосновой рощи, и вокруг было тенисто.

Люк поднял бинокль. Осмотрел окрестности, насколько хватало глаз, высматривая индейцев, пробирающихся сквозь заросли у подножия.

Это было весело.

Это было страшно.

Отчасти было страшно, потому что сама игра была страшной, ведь индейцы и медведи страшные по своей природе, а отчасти дело было в лесе, ведь лес – дикое место. Люку никогда раньше не доводилось бывать в диких местах, и в каком-то смысле он тут действительно сделался исследователем. По этой части все было взаправду.

В кустах слева что-то зашевелилось, мальчик услышал шорох, но к тому времени, когда повернулся и сфокусировал бинокль, звук исчез.