Мертвая река
Шрифт:
Зато брокеры Дэвида представляли очень даже хорошо.
«И все же в одном «Нинтендо» оказалась права», – подумал Дэвид. В переводе с японского слово «нинтендо» означало примерно следующее: «Как бы усердно ты ни работал, конечный результат все равно находится в руках Господа».
Мужчина чувствовал, что лучше и не скажешь.
Кофе почти закончился.
Солнце припекало. Дэвида начинало клонить ко сну.
Неожиданно он услышал хлопанье крыльев и увидел, как из высокой травы ввысь стремительно взмыла птица. Тетерев,
Затем снова перевел взгляд на то место, откуда она недавно взлетела.
И едва не выронил чашку.
Расстояние до того места было довольно приличное, но зрением Дэвида Господь не обделил. Будь оно и вполовину слабее – он и тогда безошибочно распознал бы, что именно видят глаза.
Девушка стояла в зарослях травы и золотарника. Трава была высотой в добрый метр и достигала ей до пояса. Дэвиду показалось, что на вид ей лет семнадцать-восемнадцать. Подросток.
Черт ее лица Дэвид разглядеть не мог, заметил лишь, что волосы были темные и длинные, очень длинные. Ниспадавшие на обнаженные плечи, наполовину скрывая грудь.
Он не мог ручаться за остальную часть тела, однако от пояса и выше эта девушка определенно была совершенно голая.
В руках она вертела какой-то цветок. Красный.
И смотрела в сторону Дэвида.
То ли на дом, то ли на него самого.
«Эми в такое ни за что не поверит, – подумал Дэвид. – Наш собственный лесной эльф – и надо же, почти у самого дома».
Девушка постояла еще немного, повернулась и двинулась к соснам. Буйный каскад ее густых темно-коричневых волос постепенно затерялся в зарослях ярко-желтой травы.
Надо будет разбудить Эми и рассказать ей обо всем.
Дэвид прошел в кабинет и задвинул стеклянную дверь. Он уже был на полпути к спальне и проходил мимо установленной посередине кабинета старой пузатой печки, когда его взгляд упал на часы.
«Половина шестого».
«Да она же меня убьет», – подумал он.
И поделом будет.
В последние три месяца, особенно после рождения Мелиссы, Эми плохо спала по ночам, хотя девочка, следовало признать, превращалась (с невероятной, кстати, скоростью – диву даешься, как быстро растут дети) в довольно спокойного ребенка, в отличие от других известных Дэвиду детей, не заставлявшего родителей вскакивать с постели каждые полчаса. Разве что за всю ночь разок-другой подойдешь к ее кроватке, и все.
Вот и сейчас, вопреки обыкновению, Эми удалось крепко заснуть.
«Пусть поспит, – подумал Дэвид. – А новости подождут».
По пути в ванную он заглянул в спальню.
Жена довольно быстро восстановила фигуру, и сейчас ему было приятно видеть ее нагую, с крепкой спиной, покатыми плечами, прижавшуюся
В противоположной части комнаты в своей колыбельке лежала Мелисса, крошечная и розовощекая.
«Какой же ты все-таки счастливчик, сукин сын, – подумал он. – Сам-то хоть понимаешь?»
Дом, жена, ребенок.
Эльфийка из леса... и все такое прочее.
По округе, возвещая утро, разносился первый крик кочета.
5:02
Вторая Добытая пробиралась сквозь тенистые заросли сосны и кедра, дыша терпким ароматом хвои. Ковер из опавших иголок под ее ногами был густ, прохладен и увлажнен от росы. По бедру Добытой скользнула низкая ветка, и от ее касания затвердели соски.
Чувствительность засела в ней глубже, чем в остальных. Ей это не очень нравилось, но какой смысл отрицать правду?
Первая Добытая приближалась к кромке леса. И уже слышала море.
Найти детей пока так и не удалось. Уже рассвело. Ей нужно было возвращаться.
Женщина рассердится.
Женщина, понукаемая дурным знамением, послала Вторую Добытую найти детей – но та их так и не отыскала.
Она ощутила гнетущее чувство стыда.
Вторая Добытая так и не стала той охотницей, какой ее хотела видеть Женщина.
Под конец Вторая Добытая свернула в сторону дома, где находился младенец, и даже смутно вспомнила собственного ребенка, который едва ли был сильно старше. Но в столь ранний час младенец пока не появился снаружи. Лишь мужчина, заметивший ее.
Второй Добытой стало интересно, имело ли это значение – то, что он ее увидел.
Существовал только один способ усмирить гнев Женщины – предвосхитить его. И потому сейчас, бредя по лесу, Вторая Добытая подыскивала подходящий инструмент.
Это должно было быть что-то тонкое, крепкое и гибкое.
Вот.
Ветка оказалась зеленой, жесткой, но задубевшие ладони привыкли к подобным вещам. Девушка стала сгибать ее – вверх, вбок, вниз, – покуда та не отделилась от ствола, потянув за собой полоску древесных волокон. Девушка очистила ветку от иголок. Дерево в ее руке истекало соком.
Вторая Добытая подошла к поляне, щурясь от солнца.
В гуще зарослей ястребинки, ромашек и клевера носились пузатые черные шмели. Она спокойно стояла меж ними, зная – эти безвредны, покуда не злить. Шмели кружили вокруг низко, собирая пыльцу своими длинными черными лапками.
Если не считать этих летунов, девушка пребывала в полном одиночестве.
По всей поляне шумел прибой.
Она хлестнула веткой себе по спине. Била сильно, понимая, что каждый удар должен оставить след, иначе в этом вообще не было смысла. Старалась махать так, чтобы конец ветки попадал на ягодицы и бедра, но никак не ниже – не хотела тревожить шмелей.
Чувствительность засела в девушке глубже, чем в остальных.
Когда Вторая Добытая закончила, ее рука почернела от коры и древесного сока.