Мертвая зона(Повести)
Шрифт:
— Какие будут указания, товарищ майор?
— Задержать нарушителей.
— Каким образом?
— Во-первых, тут должны быть наряды соседней заставы, через чей участок прошли эти двое. Но задерживать следует не сразу: я просил подполковника Журбу дать распоряжение нарядам блокировать нарушителей и дожидаться нас — именно в этом месте мне надо кое-что посмотреть… Ага, вот следы наряда. До камней дошли, дальше нет… Значит, наряд здесь и до нарушителей недалеко. Выходит, нам тоже здесь нечего маячить. Давайте-ка за эту скалку да побыстрей…
— А вы уверены, товарищ майор,
— Пока лишь на девяносто девять процентов.
Ковешников внимательно осматривался, как будто нарочно оттягивая время. Насколько он торопился догнать нарушителей, когда обнаружил след на КСП, настолько сейчас не спешил.
Прослеживая взгляд майора, который словно ощупывал каждую нишу или пещерку в скалах, Воронцов мысленно соглашался с ним, что это ущелье в урочище Кара-Тыкен весьма скверное место: лучшего рубежа для обороны не найти… Но кому и для какой цели понадобился этот трюк с армейскими сапогами? Ясно, для какой — замаскировать следы. Чьи следы?..
Он заметил, как на гребне скалы качнулась ветка арчи. У ближайшего камня появилась фигура солдата-пограничника.
Сделав знак, чтобы все вышли из сектора обстрела со стороны устья ущелья, Ковешников прислонился плечом к шероховатому, нагретому солнцем камню, подозвал солдата.
— Товарищ майор, докладывает ефрейтор Демченко. Нарушители дошли до отщелка. Младший наряда рядовой Баяджиев наблюдает за ними со скалы… Товарищ майор, Баяджиев сигналит!.. У нарушителей замечено какое-то движение. Разрешите идти на задержание?
— Не торопитесь, успеем… Деваться им некуда. Выход из ущелья с той стороны блокирован. Полезут наверх — Баяджиев увидит. Скажи лучше, откуда ты взял, что здесь в отщелке нарушители? Следы-то от армейских сапог?
Вопрос этот он задал, как понял Воронцов, чтобы ответ услышали он и лейтенант Дорофеев.
— А других нарядов, кроме нашего, здесь не может быть, товарищ майор. Два наряда в одно место не пошлют, — ответил удивленный ефрейтор. — Значит, нарушители…
— Молодец, правильно, — ответил Ковешников. — Продолжай наблюдение… Разделимся на две группы, товарищ лейтенант, — сказал он Дорофееву. — Мы с лейтенантом Воронцовым пойдем на сближение прежним курсом, а вы с солдатами в обход наверх. Как подниметесь, просигнальте, чтобы мы видели. Огонь открывать только в воздух — по моему знаку: брошу вверх камень или комок земли. Брать будем живыми.
— Есть, товарищ майор, — подчеркнуто четко сказал Дорофеев. Видно было, что это первое в его жизни (так же как и у Воронцова) задержание.
Некоторое время Ковешников и Воронцов наблюдали, как Дорофеев с солдатами карабкаются наверх по едва заметной тропинке в обход на скалу. Только когда те скрылись из виду, двинулись вперед.
Едва майор оглянулся, чтобы посмотреть, на каком расстоянии идет за ним Алексей, со стороны ущелья ударили выстрелы. Оба мгновенно упали за камни.
Ковешников подал знак, чтобы Воронцов не высовывался. Сам осторожно попытался осмотреться, замер в неудобной позе за камнем.
Томительно потянулись минуты, десятки минут. Если бы не часы,
В эту минуту майор Ковешников, не меняя положения, подбросил вверх комок земли так, чтобы сигнал увидел лейтенант Дорофеев. Тут же над головами нарушителей ударила автоматная очередь.
— Бросай оружие? — вскакивая на ноги, крикнул Ковешников.
Растерянные, с перекошенными лицами, нарушители побросали на землю винтовки, медленно подняли вверх руки.
Воронцов впервые в жизни видел людей «с той стороны». Оба — восточного типа, темнолицые, горбоносые, с густыми бровями. У того, что постарше, прямо из шеи растет седеющая борода. Одеты в заплатанные куртки, такие же ветхие домотканые штаны, зато обуты в новые, добротные, покрытые пылью армейские сапоги.
Даже человеку, не знающему местных условий, ясно было, что сапоги эти не «родная», привычная обувь нарушителей, о чем очень точно догадался майор Ковешников.
Униженно кланяясь, испуганно оглядываясь по сторонам, оба заговорили что-то невразумительное, что даже Ковешников, отлично знающий язык, не сразу разобрался, о чем они толкуют.
Лейтенант Дорофеев приказал проверить, нет ли у них холодного оружия, и начал было допрашивать нарушителей, но Ковешников остановил его:
— Товарищ лейтенант, прикажите солдатам охранять задержанных. А вас, — он обернулся к Воронцову, — прошу подойти со мной вон к тому роднику.
Когда все подошли, он спросил:
— Так сколько здесь было нарушителей, товарищи начальники?
— По всем данным — двое, — ответил Воронцов, — и оба в армейских сапогах.
— Что в сапогах, то верно, — согласился Ковешников. — А вот то, что только двое, я не говорил.
Некоторое время они внимательно рассматривали влажный песок у родника, изучая отпечатки армейских сапог. Те же отпечатки видны были на тропинке возле лужицы прозрачной воды, выбивающейся из-под камней.
На песке Ковешников без труда отыскал след затыльника приклада винтовки. В полутора метрах от этого места увидел маленькое полукруглое углубление — отпечаток рукоятки затвора. Но не эти отпечатки он искал.
Вернувшись к самому роднику, Ковешников еще раз осмотрел всю площадку вокруг и там, где была примята трава, собрал в бумажку белый пепел, как понял Воронцов, от дорогой папиросы.
Он вопросительно посмотрел на майора.
— От легкого табака, — пояснил тот. — Простой народ такие папиросы не курит.
Запустив пальцы под травянистый кустик, Ковешников вытащил втиснутый в землю окурок с золотым ободком на мундштуке.
— Вот вам и третий, — с удовлетворением сказал он. — Срочно сообщите, — приказал майор Дорофееву, — подполковнику Журбе о том, что обязательно должен быть третий нарушитель. Те двое, что по нас стреляли, наверняка таких папирос и в глаза не видели.