Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
– Черт, - я протянул, а, может, и простонал от разочарования в этом утре. Пальцы отчаянно старались нащупать краешек одеяла, но отец был хитрым, поэтому, предугадав мои попытки, оттащил его куда подальше.
– Тебя никто не заставлял сидеть всю ночь в телефоне. – отец только лениво пожал плечами, говоря, что в моей глупости никто не виноват. Если бы он не хотел сейчас спать, то обязательно как-нибудь подтрунил бы надо мной.
– Я встал, всё, ладно?- стараясь избежать разговоров о моей ночной активности, про что матери знать было необязательно, я резко поднялся в
За завтраком главы семьи, как называют себя абсолютно все отцы, не было, он спал и видел, наверное, уже третий по счету сон. На кухне пахло приятным запахом еды, от чего желудок довольно заурчал, говоря о своем нетерпении.
– Привет, мам, - я чмокнул низкую женщину, которую давно обогнал в росте, в лоб, получая легкую улыбку в ответ. Светлый миленький передник с небольшим кармашком тут же отправился на небольшой крючок у раковины, а мама поспешила положить в тарелку яичницу и бекон, немного суетясь, поглядывая на часы.
– Ты будешь чай? – женщина с темным от рождения волосом, который даже не седел из-за каких-то предков, обладающих густой шевелюрой, остановилась совсем рядом со мной, вновь желая угодить всему. –Может, сэндвич?
– Мам, всё в порядке, я уже опаздываю, - с ней я всегда говорил спокойно, вечно улыбаясь уголками губ, потому что иначе нельзя было. Люди правы, когда говорят, что родители бывают разные и некоторые заслуживают гореть в аду, но моя семья не входила в число «грешных». Да, были проблемы, обиды, но мама никогда не повышала голос, она была слишком ранимой и тихой, ей было легче просто улыбнуться, проглатывая обиду, чем обидеть кого-то в ответ. Она была святым человеком.
– Хотя бы чаю выпей, нельзя выйти из дома, не выпив жидкости, - тон стал чуть требовательным и уверенным, а кружка с горячим чаем тут же оказалась перед носом. – До автобуса еще около двадцати минут, не торопись.
Это мой последний год в старшей школе со старыми одноклассники, с которыми нас связывает столько разного, что состаришься, пытаясь вспомнить все, что было. Я, наверное, за школьные годы был и плохим парнем, и бунтарем, и хорошистом, и несуществующим одноклассником, которого называли странным. Но теперь я, наконец, стал самим собой, не прячась за какими-то образами и масками: отзывчивый с друзьями, не зацикливающийся над чем-то, довольно просто относящийся ко многим вещам.
Выходя из дома, слыша привычные напутствия от матери, я шагал по тротуару, чуть втягивая шею от осеннего прохладного утра. Это последний год, да, но я совершенно не определился со своим будущим. Знаете, это очень давит на тебя, когда все чего-то требуют, но ты не в состоянии что-то ответить, решить, потому что запутался. Ничего не понимаешь, тебе все кажется до ужаса сложным и непонятным, ужасное чувство. Но, несмотря на это, будто никогда не оказываясь в подобной ситуации, все продолжают засыпать тебя вопросами, с такой уверенностью что ты ответишь, что тебе невольно становится неловко: «Куда ты собираешься
Я бы хотел ответить: «Идите к черту», «Катитесь со своими вопросами куда подальше», «Оставьте меня в покое и отвалите», но в реальности только пожимал плечами, многозначительно смотря в сторону - в такие моменты я старался не позволять мыслям атаковать голову.
***
– Эй, Джеймс! – голос Дэвида, вечно ищущего приключения и задирающего в прошлом старшеклассников, а теперь малышню, окликнул меня со спины, заставляя обернуться. – Чё, как? Если хочешь повеселиться, то внимательно смотри за этой дверью, приятель.
Дэв расплылся в улыбки, почти обнимая меня за плечи. Парень был немного ниже моего роста, но более широким и крепким, он наблюдал за дверью девичьего туалета, словно отсчитывая в голове секунды до взрыва бомбы.
– Что ты опять задумал?
– я не успел задать вопроса, как из туалета донесся такой визг, будто кого-то подвесили вниз головой, опуская все ниже в террариум с бесчисленными пауками.
– Быстрей, деру! – Дэвид схватил меня за руку, пытаясь оттащить в сторону, но я остался стоять на месте, позволяя приятелям удрать без меня, сбрасывая с себя возможные подозрения.
Из туалета вылетели девчонки нашего класса, в коротких юбках, которыми красовались друг перед другом. Они продолжали визжать, почти подпрыгивая на месте, словно курица с отрубленной головой, которая еще какое-то время после этого дергается, пока нервные окончания не умирают.
Я почти не удивился, узнавая, что Дэвид и парни нашего класса подсунули в туалет змею, внешне схожую с ядовитой. Тут уже собралось куда народу, желающего узнать, что же случилось, а напуганные девушки теперь чувствовали себя звездами на каком-то интервью – представительницы слабого пола любят внимание, они готовы жить ради этого. Можешь не дарить ей цветы, но главное уделяй ей больше внимания: внимание –залог успеха.
***
– Итак, ты что-то видел? – строгий голос директора, который, будто подозревая меня в чем-то, прожигал в моей голове дыру одним лишь взглядом. Думаю, стекла очков в тонкой оправе спасали меня от неизбежной смерти.
– Нет, сэр, я был занят своими делами. – мужчина в сером костюме с лысиной на макушке, которая редко позволяла вести себя адекватно, стоило увидеть ее, всегда подозревал в чем-то меня или кого-то другого из нашей небольшой компании, вечно устраивающей погром. Из всех выпускных классов наш был самым резвым, что не нравилось администрации учебного заведения небольшого городка.
– Если я узнаю, что ты мне врал, Габлер… - почти угрожая, сощурив глаза, директор наклонился ближе к моему лицу, бросаясь предупреждениями. Тут же у двери женского туалета снова закричали и послышались напуганные вздохи. – Господи, да уберите ее уже, это же безобидное существо, оно не кусается!
Уборщик в нашей школе, который смело мог похвастаться вечно блестящими полами, быстро закивал на слова директора, доверяя ему; основным предметом, который преподавал мужчина в сером костюме, была биология – он разбирался в змеях. Его жена тоже была змеей, в каком-то смысле.