Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
– Извините, а если не уверен в ответе? – Дэвид решил немного поиздеваться над светловолосой женщиной, что терпеливо ждала, пока мы все заполним, решая начать игру с бессмысленными вопросами, на которые нет однозначных ответов.
– Подумай и выбери то, что тебе ближе, - спокойно, будто повторяя все это множество раз, ответил психолог, в какой-то мере даже не обращая внимания на парня.
– Если бы я знал, то не спрашивал бы вас, - будто оказавшись на распутье, действительно не зная, что ответить, немного грубо перебил женщину Дэвид. Казалось, все же, одноклассник со всей серьезностью
– В чем проблема? – выдыхая, веря в слова Дэвида, психолог подошёл к парте парня, извиняясь перед кем-то, чью сумку немного задела ногой.
– Биология или история? –задумавшись на несколько секунд, будто ища в своей голове какую-то информацию, отсортированную по полочкам, женщина тут же вернулась в класс из мира своих воспоминаний.
– Просто закрой глаза и подумай, представь: ты стоишь на поляне. Что ты замечаешь первым: какая здесь растительность, почва или же какая история этой небольшой полянки посреди леса. Проходили здесь сражения, а может, кто-то просто отдыхал, оставив после себя мусор?
– Думаю, история… - после долгого размышления, будто действительно переносясь на поляну, которую создало воображение совсем недавно, ответил Дэвид, все еще что-то обдумывая.- Спасибо.
– Не за что, - вновь возвращаясь на свой пост у доски, чтобы видеть всех учеников, психолог посмотрел на наручные часы, сверяя их с настенными.
Птицы запоздало улетали там, за окном, на улице, а я хотел улететь с ними от всех этих тестов, разговоров, вопросов. Улететь в свое гнездо, что объединяло мою семью. Я хотел домой, чтобы почувствовать что-то согревающее, увидеть что-то родное, а не эти лица и смех за спиной. Я не уверен в себе, мне всегда кажется, что смеются надо мной, это, знаете, угнетает: видеть скрытый смысл там, где его нет.
– Время вышло. – что ж, я ничего не написал, кроме имени и класса, да одного несчастного вопроса о вызванных затруднениях.
***
– Почему ты ничего не написал? – в кабинете психолога, который был обставлен будто по всем правилам общения с психически ненормальными, было тихо и немного прохладно из-за открытых окон. Светловолосая женщина, сидевшая напротив меня, объясняла все это тем, что свежий воздух отлично влияет на организм.
– Потому что не знаю, чего хочу. – я отвечал честно и быстро, так как давно знал о своих проблемах. Иногда мне казалось, что я боялся собственного будущего и жизни. Я бы мог солгать женщине передо мной, сказать, что так получилось, и у меня болела рука в то время, но мне действительно захотелось получить помощь, хотя бы чью-то.
– Можешь мне рассказать, это останется между нами. – психолог следила за жестами моих рук, за глазами и позой, которую я иногда менял, даже не замечая этого. Женщина реагировала на все, будто сразу подбирая в своей голове какой-то диагноз или видя проблему.
– Что рассказать?
– я сначала хотел было уйти, но страх будущего снова заставил меня остаться.
– Я запутался, ничего не понимаю. Все крутится слишком быстро, все чего-то требуют от меня, говорят, что я должен делать, как себя вести.
–
– Нет, -я отрицательно мотаю головой, думая, почему все сразу стараются обвинить в чем-то твоих родителей, будто только и ждут, чтобы кого-нибудь проучить. Неужели людям так нравится вредить другим, находить чужие недостатки.
– Родители нормально ко мне относятся.
– Они безразличны? – настаивая на своем, будто и не слыша меня, продолжает женщина, смотря в глаза, а я чувствую лишь гнев, который утверждает, что я должен постоять за своих близких, родных, что они-единственное, что у меня есть.
– Нет же! Прекратите. – я поддался этому небольшому гневу, смешанному с обидой, возмущаясь и чуть повышая голос.
– Ты сказал, что запутался, - будто возвращаясь на несколько шагов назад в нашем разговоре, тем же спокойным голосом вновь спрашивает психолог. Я, кажется, понял, почему все говорят, что такие люди, как эта женщина, всем кажутся умными и очень необычными. Они задают вопросы, не отвечают на них. А когда задаешь вопросы, всегда выглядишь умнее, то есть, на этих сеансах лечения, ты выставляешь себя глупцом, к тому же, несчастным глупцом, неспособным разобраться в своих проблемах.
– Можно мне уйти? – словно осознав саму истину, перевернувшую мир с ног на голову, я спрашиваю женщину, даже не смотря в ее сторону. Глупцом мне быть не хочется.
– Мы только начали, - вовсе не ожидая, что я встану и уйду, попытался продолжить беседу психолог, но я уже был около двери, мечтая вырваться на свободу из этого кабинета, где от порядка и дотошной точности кружилась голова.
– Я пойду, извините.
***
– Я не знаю, кем хочу быть. Что мне с этим делать? – доверяя своему отцу намного больше чем каким-то школьным психологом, убеждающим тебя в том, что твоя индивидуальность –это проблема, с которой следует бороться, я сейчас сидел с ним за столом на кухне в полумраке вечера при тусклом свете небольших круглых лампочек под потолком.
– Будущее – сложная штука, ты должен сам что-то решить. Потому что слушать чьи-то советы глупая затея. Никто не знает тебя лучше, чем ты сам, хотя, ты можешь думать иначе. – я пил чай, отец-холодное пиво из холодильника, что шипело, когда его открывали.
– В том и проблема, что я себя не знаю, - я почти пожал плечами, опуская голову. Я бы выпил сейчас пива, а не гребанный чай, голова гудела, хотелось закурить или сделать хоть что-то со всем этим гудением. – Этот разговор похож на девчачий.
– Вот что, парень, - поднимаясь из-за стола, отец подошел к холодильнику, будто прочитав мои мысли. – Пока не разберешься в себе. Никто не поможет. Я могу дать тебе кучу советов, которые для тебя будут дерьмовыми. Мы – родня, но люди разные, думаем иначе, видим вещи по-другому, живем по-разному. Все эти убеждения, что советы стариков хороши, остаются лишь убеждениями. Да, иногда они верны, но тебе нужно переделать каждый их совет под себя, я тебя уверяю.
Протягивая банку пива, одобрительно кивая, отец смотрел мне в глаза: