Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

Марта бросилась разнимать двух мужчин, наверное, из-за того, что в ней командовало пиво, потому что прекратить эту драку ей явно было не по силам. Вэл тоже попыталась предпринять попытку, которая, к счастью, завершилась провалом: подруга, сделав два шага, рухнула на пол, засыпая.

Я, почему-то, и не удивилась, когда больше никто не принялся разнимать дерущихся. Все только наблюдали, а Билл с Тэдом вообще ставили ставки на победителя. В кабинете Бронсона происходила вакханалия: сам Ферт сидел в углу, притворяясь, Барри и Купер дрались, Джин, чувствуя прилив романтики этой ночью лип Сэм, натыкаясь на непонимающего Мэта, сигареты Билла и пустые банки Тэда

служили расчетной монетой, Вэл спала на полу, а Марта скукожилась рядом с Кловер, наблюдая за всем происходящим. О Робе, который превратился в заботливую мамочку после очередной порции пива, я вообще молчу-мужчина теперь был готов взять опеку и над Марко, забавляющимся с проснувшимся от шума Тони. Думаю, Джин бы вызвал скалу в суд… Ну точно, черт знает что.

– Кстати, тот чувак Нейл, очень классный, серьезно! Здоровый мужик с добрым сердцем. – после драки, что служила кульминацией праздника, все утихли, чувствуя усталость, развалившись на полу, стульях, где-то еще. Я бы не удивилась, если, подняв голову к потолку, увидела кого-нибудь, висящего на люстре. Это казалось реальным в два часа ночи, когда за твоих друзей говорил алкоголь, побуждая на разного рода соревнования и квесты.

– Да, он хорош, - словно знаток в плане людей, согласился Гари, закрывая глаза, желая спрятаться от вертящихся кругом стен и потолка. Стоит сказать, что Сэм нравилось такое состояние отца: он ничего не запрещал, ни на что не указывал. В алкоголизме есть свои плюсы.

Я чувствовала, как глаза, впервые за долгое время, начали слипаться, а сон все быстрее подбирался к сознанию. В прочем, начинали засыпать почти все в этой комнате, а Барри снова поторопился проверить беременную Лили, которая носила его ребенка. Жаль его.

– Эй! – когда глаза закрылись окончательно, голос Эйбрамсон заставил меня резко подскочить, ища подругу. Я вопросительно уставилась на Кловер, которая выглядела как-то тревожно, заминаясь, явно собираясь что-то сделать.

– Что-то случилось? – собственный голос был пьяным и тянулся, кажется, очень далеко и долго. Я проморгала несколько раз, стараясь сфокусироваться на лице подруги, но получалось не очень.

– Я, в общем, не очень сильна в каких-то речах, словах поздравлений, но хочу, чтобы ты знала, что я ценю твое общение, твою компанию, - чувствуя неловкость, Кловер отводила взгляд в сторону. – Мне очень важно твое отношение ко мне, и я рада, что была с тобой знакома. Я всегда знала, что попросив нечто важное, ты поможешь. И даже глупые вещи, вроде тех кроссовок, ты принесла их мне, когда я попросила. Порой мне бывает грустно от одной мысли, что однажды мы можем не встретиться, но если такое произойдет, то просто останься той Блэр, которую я всегда знала, ладно? Не сходи с ума.

– Не сойду, - неосознанно, но руки дернулись, прижимая к себе подругу. Кловер обняла меня в ответ. Я чувствовала какое-то странное чувство, что-то необычное было в словах Эйбрамсон, но мне было так приятно все, что происходило этим вечером, что я и не заметила чего-то важного. Я что-то упустила. – Это важно и для меня.

– Ребята! – неожиданно дверь в кабинет распахнулась, а на пороге появился испуганный Барри, чей вид заставлял лишь резко проснуться. – Лили нигде нет! И Рикки пропала!

Проснулись все, даже те, кто был пьяным в стельку, не в состоянии стоять на ногах. Новость о том, что две женщины: одна ненавидящая и жаждущая крови, другая способная убить за себя и дорогих ей людей, пропали около трех часов ночи, отрезвляла лучше холодного душа.

***

Вечер этот был

странным, но приятным. Я не могла отделаться от предвкушающего что-то чувства, сидя возле небольшого костра, разведенного в том месте, где мы обычно сжигали трупы и мусор. От одной мысли, что мертвецов теперь нет, как и погибших, что нам не приходится разводить огромное пламя, становилось спокойно. Чувствовалось, что все может быть хорошо.

– Я до сих пор не могу забыть, как лишилась пальцев.-в сгущающихся сумерках белый бинт на руке Глори Кук был как маяк на острове посреди моря. После того случая зимой, когда благодаря крупной женщине и ее травме в Холвудс Дарлин встретила Блэр, Роберт, что и отрубил пальцы женщине, вечно чувствовал свою вину, всячески пытаясь помочь. – Спасибо, доктор Габлер, что вытянули меня с того света.

– Ты просто везучая, - сидя на раскладном стульчике возле разведенного костра, борясь со своими смешанными чувствами к огню, чуть улыбаясь, словно говоря, что спасенная жизнь - это ерунда, задумчиво ответил Джеймс, иногда поглядывая в сторону Дарлин, загадочно улыбающуюся, стоило девушке посмотреть на искры, улетающие куда-то в небо, там же исчезающие.

– А я помню, как забор рухнул в первый раз, когда нас было намного больше, - словно и не слыша продолжения разговора Джеймса и Глори, ответила на слова последней Джоунс, вспоминая падение с крыши отчаянной матери, потерявшей сына.

– Главное, чтобы не рухнул снова. – Габлер тоже помнил то время, каждый в Холвудс помнил его, потому что тогда многие многое потеряли. Первое падение ограждения закончилось хуже некуда, не стоит говорить, что, когда это случилось во второй раз, все были готовы к трагическому повторению прошлого. Но все закончилось лишь сломанным забором, что казалось Джеймсу чудом. Чем-то волшебным и неслучайным Габлеру казалась и травма Глори, что привела группу со станции к ним, сводя живых людей вместе. Если бы Блэр знала о мыслях мужчины, она бы определенно подтвердила его догадки о том, что судьба существует, что многое в этом мире не случайно, что все берет свое начало где-то в прошлом, когда люди еще не знали об апокалипсисе. Но что-то другое знало о грядущем хаосе, готовясь, создавая историю. Что-то могущественное играло чужими жизнями.

– Давайте лучше забудем об этом? – предложила Глори, понимая, что тема про разрушенный забор ей совсем не нравиться. Думать об этом, а уж тем более вспоминать о загнанном в ловушку состоянии не хотелось. – Сегодня чудесный вечер, скоро все небо засыплет звездами, словно кто-то рассыпал блестки. Это, по-моему, романтично…

– Романтика всегда бывает в ночи, - словно заражаясь этим чувством от Глори, Джеймс кивает головой, замечая, как неожиданно резко поникла Дарлин, опуская голову и пряча глаза. Ему захотелось растормошить ее, вернуть былое счастливое выражение лица. – Ты так не думаешь, Дарлин? Тебе не кажется, что люди влюбляются ночью?

– Ну, знаете, чувство любви, нет, это слишком сильно сказано… Симпатия! Да, чувство симпатии появляется сразу, с первого взгляда. То есть, если человек показался тебе говном с самого начала, очень сложно изменить свое мнение о нем, - немного теряясь от такого вопроса со стороны мужчины, что нравился ей, Дарлин слышала свой голос и удивлялась ему же, потому что все это звучало испугано и неуверенно. Даже немного смешно.

А потом Джоунс вспомнила об обещании самой себе, что, подбросив деревянный кубик, лежащий сейчас в ее кармане, признается Джеймсу в своих чувствах, наконец обо всем расскажет, надеясь, что все не станет хуже: