Мертвый мир - Живые люди
Шрифт:
Белчер лишь хмыкнула на слова парня, не замечая на лице того ни скорби, ни сожаления от утраты. Казалось, он не имеет сердца, не имеет души и не знает, что такое страдания. Но на самом деле все было иначе: Гилсон просто был таким человеком, чьи эмоции никогда не проявлялись так же ярко и четко, как у остальных. Он многим казался роботом, но эти же многие и уважали его, видели идеал или лидера. Он привык.
Какое-то время назад, может, час, может, два, Леонард сидел в комнате-аквариуме, перелистывая порванные страницы книги, которую он перечитывал уже множество раз. Но она
При свете свечи он пропускал некоторые главы, что нравились ему меньше остальных, вовсе не боясь, что это кого-то может разбудить: его сосед по жилой площади сегодня, да и время не было слишком поздним. Вот только неожиданно, когда очередная порванная страница осталась позади, из соседнего «аквариума» донесся оглушающий женский крик, заставивший подорваться с места. Вот только Леонард ничего не успел сделать – взрыв совсем близко оглушил и повалил на землю, засыпая все вокруг осколками стеклянных перегородок.
В ушах зазвенело, а те, кто успел заснуть или задремать, очнулись, теперь пытаясь спастись от пришедшей беды. Поднимаясь, мотая головой из стороны в сторону, Гилсон попытался подняться, тут же чувствуя, как мелкие осколки врезаются в локти. Но это было ерундой. От его комнаты осталась лишь сомнительная груда горящего мусора, да железные погнутые рамы, в которых были закреплены стекла.
Вырываясь из потухающего пламени, вызванного взрывом, Леонард действовал быстро и четко, не позволяя себе совершать глупых вещей: он не привлекал ненужного внимания каких-то мужчин, что перерезали глотки, протыкали головы, всаживали пули в тела его знакомых. Кровь быстро растекалась по плитке, что покрывала пол второго этажа, заливаясь в швы между керамическими квадратами.
Женщина, чей крик стал началом всего этого хаоса, оставила после себя только обуглившийся скелет – тот, кто вызвал тот ор, забросил гранату в ее «аквариум». Леонард спешил пройти к окну, пускай даже прыгать со второго этажа было опасной затеей. Но здесь, внутри, опасность была куда более ощутима. Мужчина с оружием, пробивший череп крохотной Ванде, что осталась этим вечером одна в стеклянной комнате, стал мишенью для Гилсона – но не для того, чтобы отомстить. Хотя злость заплескалась внутри парня, а для того, чтобы отобрать автомат.
– Сосунок! – злорадная улыбка, говорящая об удовольствии, что приносили убийства простых людей, сменилась каким-то пугающим оскалом, но Леонарда давно перестали пугать эмоции на лицах людей, хотя он отлично понимал мимику, даже в силу своей натуры. – Я выпущу тебе кишки, мелкая шваль!
Но долго бросаться угрозами мужчине не удалось: один бы Леонард не справился, но выстрел крохотного пистолета в руках доктора Белчер, который она всегда в кармане белого халата, ускорил подобный процесс, заставляя бугая повалиться на кровавую плитку.
Вместе с пожилой женщиной выпрыгивать из окна стало невозможным, да и ситуация
Цепляясь за осколки и бетонные куски, которые в сумме были похожи на некое подобие горки, Алона и Леонард оказались внизу. Мысль о том, что нужно помочь, найти оружие и защитить это место, даже не появилась в голове, потому что была глупой. Холвудс уже пал - меньше чем за полчаса он превратился в кладбище, полыхающее огнем.
Оставалось только одно: бежать и не оглядываться. Это не было глупой вещью, поэтому Леонард согласился с данной мыслью в своей голове. Он определенно чувствовал гнев и некоторое бешенство. Но лицо его оставалось прежним, только брови почти сомкнулись на переносице. Почему-то ему стало обидно за любимую книгу, которая сгорела где-то в супермаркете.
Теперь Гилсон и доктор Белчер вот так и сидели где-то в городе, на улице, что не казалась знакомой, прячась за мусорными баками. В воздухе пахло гнилью, но что-то подсказывало пожилой женщине, что утром или днем, а, может, вообще вечером следующего дня пойдет дождь. Вот только доживет ли она до следующего дня? – это оставалось для Алоны загадкой.
Неожиданно в стороне, где колонна живых трупов начала редеть, послышались странные звуки, кажется, совсем несвойственные для такого времени. Пожилая докторша даже позволила себе выглянуть из-за бака, ища источник шумного дыхания. Мертвецы не могут дышать.
– Не хочешь ему помочь? – узнавая в бегущем, нет, убегающем подростке знакомого бойкого парня, что потерял родню в самом начале всего этого, спросила Алона у Леонарда, который так же выглянул из их укрытия. Выживший задыхался, продолжая старательно передвигать ногами, двигаясь по этой грязной улице, провонявшей гнилью.
– А вы? – указывая на полное безразличие в голосе пожилого врача, переспросил Леонард, все еще выглядывая из-за мусорного бака. Белчер лишь пожала плечами, будто не слыша тяжелого дыхания подростка, пытающегося спастись, совсем недалеко. Женщина просто промолчала, ее жизнь явно была ей дороже. – Он все равно уже укушен.
– Правда? – чуть поворачивая голову в сторону Гилсона тем же спокойным тоном, не выдающим ни одной эмоции, переспросила Алона, будто заражаясь этим природным спокойствие, которое всегда было у ее спутника. – Значит, мы можем не мучиться из-за того, что позволили ему умереть?
– Вы вините меня в чем-то? – находя в словах доктора еле заметный подтекст, смирившись, выдохнул парень, вновь «ныряя» в укрытие. Подростка было жаль, но ему уже ничем не поможешь.- Он уже обречен, а я не собираюсь жертвовать ради чего-то пустого. Умереть просто так будет глупым, но простым занятием.
– Ты хладнокровен, - словно заключая, выдохнула женщина, понимая, что не ошиблась в этом парне, когда последовала за ним, убегая из супермаркета. Он действительно мог принимать тяжелые решения, отбрасывать мысли и чувства в сторону, даже не думая винить себя. – И расчётлив. Это хорошо.