Место, где земля закругляется 2
Шрифт:
— Полезем через горлышко, — деланно равнодушно отозвался разведчик. — Не впервой.
***
Княгиню, дочь великого графа и властительницу Нижних Земель, тошнило в ведёрко. Служанки метались вокруг, таская полотенца, тазики и ароматические притирания.
— Вон! — прохрипела княгиня, оторвавшись от своего занятия, и утирая рот краем юбки. — Убирайтесь! И позовите мне эту проклятую магессу!
Служанки выбежали из покоев госпожи. Топот их ног разлетелся по коридорам: искали магессу, до этого отосланную с глаз долой в самые
Молодая княгиня терпеть не могла рыжую тварь, прокравшуюся в постель принца-консорта. И стоило мужу сбежать невесть куда со своей загадочной магией, сопернице пришлось несладко.
Новый спазм заставил княгиню согнуться над посудиной. Наконец она вздохнула и осела на ковёр, подобрав ноги и отирая лицо дрожащей ладонью.
Наконец послышался перестук торопливых шагов, и служанка распахнула дверь. Магесса вошла, остановилась у порога и склонила голову. Рыжие пряди упали ей на лицо, но княгиня была уверена — покорность эта только для виду.
— Оставь нас! — бросила она служанке, и та исчезла с завидной скоростью.
Молодая майити поднялась, оправила волосы. Несколько раз вздохнула, разглядывая застывшую со склонённой головой соперницу. Потом принялась расстёгивать на себе платье.
— Посмотри на меня.
Магесса подняла голову. Глаза её широко раскрылись, она не удержалась от удивлённого возгласа.
— Ты видишь? — сквозь зубы произнесла княгиня. — Ты видишь то же, что и я?
Магесса шагнула ближе. Пригнулась, внимательно рассматривая обнажившееся тело. Осторожно протянула руку, но пальцы её замерли, не коснувшись живота молодой майити.
— Невероятно.
— Это всё, что ты можешь сказать? — резко сказала княгиня.
Магесса выпрямилась, её глаза встретились с глазами девушки.
— В записях анклава нет подобных прецедентов.
— Чего нет — случаев беременности или такого?
— Ничего похожего, — магесса покачала головой. Решилась и тихо провела пальцем по животу княгини. — Удивительно. Это точная копия того рисунка.
На гладком, округлом животе юной майити отчётливо виднелся нарисованный дракон. Такой же, какой был на животе капитана Роберта, принца-консорта. Краска, казалось, намертво впиталась в девичью кожу.
— Что это? Отвечай! Ваши магические штучки? Я прикажу отрезать тебе голову тупым ножом и насадить на пику посреди площади!
— Тогда я точно не смогу вам помочь, госпожа, — магесса задумчиво покусала костяшки пальцев. Гнев княгини, кажется, не так пугал её, как этот рисунок. — Давно это у вас?
— С тех пор, как мы вернулись от Анклава. Тогда, на корабле, мы впервые занимались любовью. Был шторм, корабль швыряло вверх-вниз, призраки метались над морем… Роберт был грязный, весь в поту. От него пахло зверем… — княгиня слегка покраснела. — Я не сразу заметила…
— Кто-нибудь видел… вот это?
— Никто. Только одна служанка, когда раздевала меня в купальне. Но она уже никому не расскажет, — княгиня
— Это хорошо. Я вижу, линии нигде не прерываются. Значит, рисунок не повреждён, — магесса пристально разглядывала картинку. — Нужно, чтобы так и оставалось. Кто знает, что может случиться. Бывали случаи, когда случайно надорванное заклинание давало ужасный эффект.
— Мне плевать на ваши дефекты, мой ребёнок там, внутри! — прошипела княгиня. — Ты можешь сказать, что с ним будет?
— Ребёнок, — задумчиво протянула магесса. Глаза её блеснули. — Но чей это ребёнок, если мне позволено узнать?
Она отступила на шаг, встретившись с горящим взглядом молодой майити.
— Простите, госпожа, но это важно. Ваш покойный отец, великий граф, не ждал наследников от брака с князем. Он просто хотел получить после его смерти протекторат над Землями… Ведь у людей и майити не бывает потомства.
— А князь, мой покойный муж, хотел того же, только наоборот, — фыркнула княгиня.
— Это приближённый принца-консорта, Март? Он отец ребёнка?
Молодая княгиня запахнула платье. Весь гнев её вдруг угас.
— Нет, тот седой ублюдок здесь не причём, — устало произнесла она. — Это дитя человека. Понимаешь, магесса? Дитя человека!
Глава 41
Боюсь незаряженных ружей. Ими разбивают головы.
Станислав Ежи Лец
Ослепительная вспышка высветила верхушку башни. Изломанная белая линия упала с неба и впилась в торчащий штырь молниеотвода. Раздался треск, в воздухе резко запахло озоном. Гром раскатился грудой тысячетонных булыжников, выпавших из небесной телеги.
Игорь сидел, скорчившись, возле перил ограждения узкого перехода между башнями. Отсюда было хорошо видно, как клубятся чёрные тучи над самыми зубцами, как искрит молниеотвод. Застопорить ветряк внизу, у щитка, не получилось. Проклятая схема защищала сама себя.
Когда первый раскат грома послышался за стенами башни, Игорь оторвался от созерцания загадочного синего свечения и ухватился за рубильник. Чудеса — чудесами, но собирать новый ветряк — тот ещё геморрой.
Он даже не понял, что случилось. Только что он положил ладонь на рукоятку, и вот уже лежит на спине.
Поднялся, сделал ещё попытку — с тем же результатом. Рука онемела, и он едва мог пошевелить пальцами. Вдобавок, будто этого мало, нестерпимо зачесался живот — там, где был рисунок дракона, старый, полустёршийся рисунок.
Нужно было залезть на самый верх, к ветряку, и притормозить его, пока не поздно.
Ну давай, хватит сидеть и жалеть себя. Свалишься с высоты — значит, не судьба. Ты и так прожил больше, чем должен был. А разбить себе башку о камни — не самая худшая смерть. По сравнению с «жизнью» овоща на больничной койке.