Мэвр

Филдпайк Марк

— Сколько раз я тебе говорила…

— Из этой позы ударить невозможно! — перебивает Юдей, и тут же получает тычок в рёбра. Кость хрустит, но к этому звуку, ощущениям и боли начинающая охотница привыкла. Теперь всего лишь пол дня дышать с трудом.

«Это если Хак закончит тренировку сейчас».

— Видишь?! Возможно!

Хак стоит прямо, на её лбу ни капли пота, хотя она прыгала, бегала, перекатывалась и атаковала едва ли не больше, чем Юдей. На смуглой коже женщины полно синяков, левая скула заплыла, блуза порвана в нескольких местах, потемнела от пота и алеет свежими пятнами крови. Одежда Хак в полном порядке, лишь губы кривит

презрительная усмешка. Прихрамывая, Юдей подходит к кханиту и, пересилив себя, нагибается.

— Вижу, — говорит ученица, и в тот же момент прыгает вперёд, в перекате подхватывает учебный кханит и пытается широким ударом сбить наставницу с ног, но та легко уворачивается и наотмашь бьёт выскочку по лицу. Юдей коротко вскрикивает. Почти рычит.

— Нос не дорос до подлых трюков, — бросает пожилая охотница. — На сегодня хватит. Встретимся завтра.

Юдей растягивается на полу, даёт волю стону, рвущемуся из груди. Испытание у кхалона, конечно, бесчеловечно, но ежедневные тренировки с Хак едва ли отличаются от нити, сжигающей запястье до тла.

Доселе Юдей никогда не занималась единоборствами, потому первую неделю не вылезала из госпиталя, а Хэшу приходилось вести уроки прямо в палате. Каждое утро, в течение трёх часов, Хак, не сдерживаясь, избивала её. Она демонстрировала стойки, движения, особые техники уклонения, похожие на авангардный танец, объясняла что и почему делает, но Юдей казалось, что в основном наставница просто лупит её. Начиналось занятие с лёгких тычков и выпадов, — от них оставались синяки, — но чем хуже справлялась ученица, тем больше распалялась наставница. В какой-то момент она начинала бить так, что ломались кости и лопалась кожа. После первой тренировки Юдей даже не смогла дойти до госпиталя: кое-как доползла до пропускного пункта и там, под настороженными взглядами ибтахинов, дожидалась медицинскую бригаду. Больше всего юная охотница хотела потерять сознание, но оно не покидало её ни на секунду. Во время второй тренировки Юдей решила воспользоваться преимуществом и пустила в ход наросты на пальцах. Хак пришла в такую ярость, что Хэшу пришлось вмешаться, иначе наставница убила бы её. Единственный раз Юдей получила небольшую передышку, и то потому, что кожа на её спине напоминала плохо перекрученный фарш, а ноги, сломанные в четырёх местах, не успели срастись к следующему утру.

Шагов не слышно, а вот свист, с которым палка рассекает воздух, вполне, потому, ещё не открыв глаза, ученица перекатывается в сторону. Кханит врезается в паркет. Юдей открывает глаза и мгновенно оценивает ситуацию: Хак, палка, опасность!

Ещё недавно она возмутилась бы и пропустила удар, но теперь враз отбрасывает лишние чувства, смотрит на наставницу и ждёт, пока та выдаст будущее движение. Хак замирает, как истукан. У Юдей нестерпимо жжёт в боку, колет в груди, булькает в лёгких. Каждый вдох отзывается болью.

«Когда на тебя нападает кизерим, не знаешь чего ждать, — вспоминает ученица слова наставницы. — Они быстры, кровожадны и безжалостны. Скорее всего, тебя убьют на первой же охоте».

Проходит минута, другая. Хак дёргается вправо, обманным движением уводя кханит за спину, и выстреливает им из-за плеча. Впрочем, кроме палки есть ещё и сама пожилая охотница, которая бросается вслед за оружием, двигается параллельно ему, почти обгоняет.

«У тебя есть родитель, тот кизерим, чья лимфа бежит в твоих венах. Он — твой единственный шанс, твоё главное оружие и твоя

самая большая слабость. Чудовище живёт внутри и, как бы не притворялось, хочет оно одного — захватить твоё тело. Как только это произойдёт — ты умрёшь».

Скорость преимущество Хак, а что умеет паук Юдей не знает. Она пыталась постичь его умения, но эта дорога напоминала путь через коварное и опасное болото без проводника. Она жаждала найти свою силу, хоть раз дать отпор наставнице, как следует вмазать ей в нос, так, чтобы искры вперемежку с обидой заплясали в её глазах, чтобы гадкая старуха испытала боль, чтобы её кости трещали и ломались, чтобы старческая кожа лопалась и кровь, густая и тёмная, хлестала во все стороны и замирала бурыми зрачками на полу. Иногда Юдей отдавалась гневу целиком и шла на Хак не жалея себя, но результат всегда был одинаковым.

«Слепая ярость тебе не поможет, — продолжались наставления. — Слепая ярость для глупцов и бессмертных. Думай. Всегда думай».

Ученица скользит в сторону, плавно и грациозно словно ветка, которую гнёт сильный ветер или капля воды, стекающая по камню. Кханит перехватить легко. Настоящую опасность представляет Хак. Всё, что остаётся Юдей — контролировать урон. Сломанная кость или синяк. Царапина или глубокий порез. Два кханита — уже неплохое подспорье.

«Никогда не доверяй игрушкам, — вспоминает юная охотница ещё один урок. — Легко портятся и легко предают. В тебе есть всё, чтобы уничтожить врага».

Это похоже на озарение, мгновенную вспышку интуиции. Будь у Юдей время подумать, она бы наверняка откинула безумную идею, потому что она походит на кусок стекла в салате или выпавшую страницу из блокнота. Вместо того, чтобы тянуться за палкой и использовать её в качестве щита, ученица делает сальто назад, разворачивается и прыгает на стену.

«Пауки карабкаются», — думает женщина и льнёт к гладкой поверхности всем телом. Доли секунды ей кажется, что пальцы прилипли к кирпичу, но вот она начинает соскальзывать, а за спиной раздаётся знакомый свистящий звук. Удар чудовищен. Юдей несколько секунд не может вдохнуть и не вполне понимает, в какой плоскости находится.

— Занятно, — слышит она голос наставницы. — Если ты хотела меня удивить, у тебя получилось. Но если хочешь победить, одних уловок недостаточно. Встретимся завтра.

Юдей приподнимается на локте и смотрит, как удаляется чуть расплывающийся силуэт Хак. Пожилая охотница выходит с тренировочного полигона, но ученица напряжённо всматривается в дверной проём ещё около двух минут.

«Ушла», — думает она, растягиваясь на полу. Целый час на то, чтобы привести себя в порядок, заглянуть к доктору и доковылять до кафетерия. Там её будут ждать Хак и Хэш. С недавнего времени старая охотница исправно появляется на обедах и ужинах и одним своим видом разрушает хрупкую атмосферу интимности, которая в последнее время сопровождает все встречи Хэша и Юдей.

«Зачем ей это?» — вяло размышляет женщина, но сейчас всё, что ей нужно — чтобы перестала ныть спина и дрожать ноги.

Ещё вчера Юдей бы подумала, что она с треском провалилась, но не сегодня. Новое чувство обуяло её в тот момент, когда она прыгнула на стену. Как будто она подошла к решению сложного уравнения, но ошиблась в какой-то мелочи, вроде плюса или минуса. Юдей поднимает голову и смотрит вокруг. Она уже привыкла к картинам ближайшего будущего, что сопровождают её в часы бодрствования, но сегодня они впервые стали ярче.