Мезальянс
Шрифт:
– Миссис Пегги Бутби забирают в тюрьму за долги. Теперь она точно попадет в долговую яму и ее пятеро детей останутся сиротами, ведь мистер Бутби скончался еще полгода назад.
– Я сейчас вернусь, - быстро сказала я и вышла из типографии, не в силах больше наблюдать за издевательством над бедной женщиной.
– Остановитесь! – крикнула я, подходя к констеблям. – Вы же делаете ей больно!
Мужчины недоуменно обернулись и один из них протянул:
– Хозяйка «Золотой рощи»… Леди, эта женщина задолжала пять гиней!
– Если я оплачу ее
– Мы не можем принимать деньги и оплату долгов, - ответил второй констебль. – Наше дело доставить должника в суд.
– Помогите, леди! Умоляю вас! – взмолилась женщина и, вырвавшись из рук констеблей, вцепилась мне в юбку. – Мои дети совершенно одни в холодном доме! У них нет даже кусочка хлеба!
– Успокойтесь, я не оставлю ваших детей, - пообещала я ей. – Скажите свой адрес.
– Улица Оргуэлла, дом восемь! – успела сказать она, перед тем как ее все-таки заволокли в экипаж.
– Где же будет проходить суд? – обратилась я к полицейскому. – Кто судья?
– Как всегда в Зале заседаний, - ответил он, запирая дверцу с решеткой. – Его будет проводить Эсквайр Карл, назначенный покойным герцогом присматривать за Корндбери и окрестностями.
Они уехали, а ко мне подошел стоящий невдалеке Флойд Барчем.
– Займитесь приглашениями, леди Миранда, а я наведаюсь к детишкам.
– Купите по дороге все что нужно, - я сунула ему деньги. – А я подъеду, как только закончу с приглашениями.
Мне срочно нужно было узнать, откуда у женщины столько долгов и почему у нее нет работы. А еще хотелось бы понять, почему многодетных матерей так запросто можно было упечь в тюрьму, оставив сиротами малых детей. Нет, это же несправедливость в чистом виде!
Глава 20
Глава 20
– И какие же приглашения вам нужны, леди Мерифорд? – управляющий типографией заискивающе посмотрел на меня сквозь толстые стекла очков. – Что это будет за праздник? Кого вы хотите пригласить на него? Будет ли оговорен цвет одежды, чтобы сделать приглашения именно в тон?
Я слушала его и не понимала, как можно было заниматься такой ерундой? Заставлять людей шить себе наряды определенного цвета, чтобы бегать по парку одноцветной стайкой?
– Это будет не праздник, а прием для жителей Корндбери в честь моего переезда в «Золотую рощу», - сказала я и тут же поинтересовалась: - У вас есть списки жителей города? Просто я не всех знаю здесь и боюсь пропустить хоть кого-то из них.
– Конечно, леди! – Додж Стиферсон принялся суетливо рыться в ящиках стола. – Такие вещи всегда имеются в типографии! А как же без них? Вот список достопочтенных жителей Корндбери, а вот список тех, кто просто испортит ваш прием своим видом.
Он подсунул мне два листка, исписанных круглыми буковками. В том, что хранил тайну фамилий недостойных граждан, имен было куда больше.
– Сколько вам
– Леди, мы все сделаем быстро и в лучшем виде! – Додж Стиферсон всплеснул руками, демонстрируя восторженность то ли моим присутствием, то ли своими возможностями. – Пару-тройку дней! Не больше!
– Тогда я возьму эти списки, чтобы изучить, хорошо?
– Конечно! Вы можете дома выписать всех, кто удостоен чести посетить прием на отдельный лист и мы тут же сделаем приглашения на эти фамилии! – управляющий низко поклонился мне, а я взяла списки и вышла из типографии с чувством глубочайшего возмущения.
– Улица Оргуэлла, дом восемь, - сказала я конюху, прежде чем сесть в экипаж. Мне хотелось посмотреть на бедных детишек арестованной Пегги Бутби.
Это был квартал для бедняков. Кругом стоял отвратительный запах, зловонные лужи наполняли каждую канаву, а домишки выглядели мрачными. Мне даже показалось, что я оказалась в совершенно другом городе, ведь этот квартал разительно отличался от респектабельного Корндбери. В центре даже самые маленькие дома утопали в цветах, сияли чистыми окошками, и возле них всегда можно было увидеть служанку в накрахмаленных чепце и переднике.
Жилище Пегги Бутби ничем не отличалось от ужасных, кривых построек квартала. Скорее, они походили на сараи для животных. Дверь в дом была открыта и, выбравшись из экипажа, я вошла внутрь, согнувшись почти пополам, чтобы не задеть головой низкий проем.
– Леди, я купил для них еды, но разве можно детей оставить одних? – Флойд Барчем сидел на стуле и с горечью наблюдал за жадно жующими детишками.
Ребята были одеты в обноски, девочки носили рваные юбки, а мальчишки уже давно выросли из штанов.
– Да уж… Оставлять их точно нельзя… - я задумчиво смотрела на них, не зная что предпринять. Везти детей к себе?
– Я узнал от соседей об их матери. Пегии Бутби не пьет, всегда заботится о детях, но после смерти мужа не может найти работу, чтобы обеспечить им достойное существование, - тихо произнес Флойд. – Она задолжала за еду и когда выросли проценты, хозяева лавок подали в суд.
– Странно только, зачем же они тогда давали ей в долг, если знали, что женщине нечем расплатиться? – я нахмурилась. – Это странный способ заработка.
– Ну почему же? – удивился мой управляющий. – Сейчас пройдет суд, их мать, а следом и взрослых детей отправят в работный дом, чтобы она могла рассчитаться с долгами. Если Пегги взяла в долг варенные овечьи ножки за один пенни, то с процентами должна была отдать пять.
– Овечьи ножки? – переспросила я, не совсем понимая, что он имеет в виду. Вряд ли эта бедная женщина могла позволить себе баранью ногу.
– Да, небольшая часть ноги до копыта, - объяснил мне Флойд. – Это самое дешевое, что может купит из мяса бедняк. Готовить это тоже большая роскошь, ведь не у каждого есть возможность покупать дрова для очага.