Между честью и истиной
Шрифт:
– О чем ты думаешь?
– О том, как забавно иногда замыкаются круги, - сказала Полина.
Он усмехнулся:
– Ну да, действительно неожиданно, - и вдруг спросил.
– А ты? Ты что там видишь?
Полина пожала плечами:
– Да толком ничего. Оно потом приходит, как такое, знаешь, знание, которое было всегда. Что вот тут оно и что оно было вот так. Что люди, которые там, до сих пор живы, просто иначе, и им не все равно, что будет с городом и с нами всеми. До сих пор. Что им и сейчас столько лет, сколько было, когда они там остались. Что завтра они снова будут стоять на этом рубеже насмерть, потому что так надо.
Он кивнул ей над чашкой:
– Наши тоже там. Те, с ЛАЭС. И ваши, кстати.
Полина не удивилась:
– Значит, курят сейчас вместе, боя ждут. Наверное, в октябре все в Сосновом Бору будут...
Сев в машину снова, Димитри смущенно улыбнулся своей спутнице:
–
– Да на здоровье, - ответила она, - до Приозерска четыре часа, времени вагон.
Князь только кивнул и закрыл глаза. Из машины он вышел почти свежим. Полина пожелала ему удачного вечера и пошла в школьное крыло, а у него в программе был очень интересный разговор со Святой стражей, последний аргумент для которого он только что привез с Пулковского рубежа.
Встреча представителей Академии с наместником, объявленная как совещание по ряду срочных вопросов, началась с того, что в зал князь Кэл-Аларский вошел вместе с настоятельницей Хайшен.
– Досточтимые, приветствую всех собравшихся. Я попросил вас о встрече, чтобы подвести некоторые итоги и задать некоторые вопросы о нашей с вами совместной работе.
Собравшиеся уже решили, что можно расслабиться, ничего интересного, обычная текучка, но следующая фраза наместника уже пообещала кислый разговор.
– Я предлагаю начать с событий этой весны. Как вы знаете, одно из рутинных дел о некромантии, датированное апрелем, вызвало в городе такой резонанс, что мне пришлось менять планы и экстренно возвращаться в город, чтобы уладить ситуацию. Я не собираюсь обсуждать с вами ни суть этого конкретного процесса, ни все остальные, производство по которым я приостановил. Меня интересует другое. Я распорядился посчитать общее количество приговоров за некромантию за все время моего правления крем. Также я попросил оппозицию предоставить их статистику. Досточтимые, вы знаете, что даже если взять среднее между вашими данными и данными, предоставленными оппозицией, получается, что приговорено к смерти и расстреляно больше тысячи человек? Я хочу спросить вас, если мы объявляем некромантию противозаконной и нам приходится расстреливать за это столько местных жителей, почему не применяются никакие другие меры, которые помогли бы местным привыкнуть к новому порядку? Например, почему не охраняются кладбища? Быть может, Святая стража считает, что это слишком простая работа?
Выдержав паузу, достаточную для ответа, наместник коротко наклонил голову.
– Значит, работа оказалась слишком простой. Хорошо, переходим к следующему вопросу. Итак, вы утверждаете, что строгость кары за нарушение запрета, - которого местные жители так и не поняли, кстати, - является средством защиты от скверных влияний и обеспечения безопасности прежде всего самих местных. Что вы вообще знаете о доступных местным захоронениях, являющихся потенциальным источником ресурса для некроманта? Ну в черте города хотя бы?
Кто-то из магов завозился в кресле, доставая коммуникатор. Димитри широко улыбнулся:
– Как приятно видеть, что вы помните про существование карты города и поисковых систем. Но отвлекитесь пока, ответ на этот вопрос нужен был гораздо раньше. Сейчас давайте продолжим. Что вы знаете о местных традициях и ритуалах, обслуживающих смерть? Как вы использовали это знание в работе с местными жителями?
Послушав тишину в комнате, Димитри обвел взглядом собравшихся.
– У меня есть правильный ответ. Зная Академию, я уверен, что вы просто пренебрегли этим, это же местные жители, они обязаны подстроиться к вам, а не вы к ним. Но они почему-то не стали подстраиваться. И я уже знаю почему, хотя имел все права надеяться и ждать, что это вы мне расскажете о том, почему так произошло. Я, благодаря одному дорого доставшемуся мне счастливому случаю, уже несколько осведомлен о причинах этого досадного недопонимания между нами и местными жителями - а вы? Что вам известно о здешней культуре, кроме официальной версии, которую местные власти вам предоставили, когда отношения еще не были испорчены? Позвольте предположить: вам известно, - он развел руками, - ничего. То есть то, что вы о местной культуре знаете, никак не помогло вам ни соотнести местные представления о священном и бытовом со словами Пророка, ни выбрать некую линию поведения, позволяющую сделать лучше и нам, и уроженцам края. Или вы это знание никак не применяли. В любом случае получается, что никаких знаний, полезных для созидания и блага, у вас нет до сих пор. Я предпочитаю думать, что именно это было причиной вашего невнимания к этим вопросам.
Маги Академии притихли. Список претензий был более чем серьезный, и штрафы светили очень крупные. А наместник продолжал.
– Досточтимые, позвольте кратко рассказать вам о том, что вы бы должны были рассказать
Димитри удивлялся тому, как легко полузнакомые слова и незначительные намеки, мимолетные воспоминания и еще недавно ничего не значащие цифры складываются в стройную картину, которую он представляет в своей речи. Словно он стоял на палубе и делил добычу после удачного похода, а его оставшиеся в море ребята стояли незримо рядом, уверенные, что их доля попадет, к кому бы они хотели, и что он не отдаст ее незнамо кому, забыв про своих людей потому лишь, что их жизнь прервалась. Только в этот раз мертвых, доверявших ему говорить за них, было больше на порядки. И они помогали ему не обмануть их доверие. Он встряхнул головой, сосредоточиваясь, и продолжил говорить:
– Кроме вражеских солдат, есть ненайденные и незахороненные защитники города. Большая часть тех, кто был приговорен к расстрелу за некромантию, занимались поисками их останков и заботились о достойном захоронении как павших героев города, так и их врагов, и у них были на это самые серьезные причины. Позвольте вам продемонстрировать, как эти причины выглядят.
Магам Академии стало скучно: князь соткал иллюзию прямо над столом. Сперва они решили, что это всего лишь видеоклип, где-то увиденный им, на песню какого-то чрезмерно чувствительного местного автора про события давно минувших дней. А потом дружно вздрогнули. Каждый из эпизодов, использованных князем, заканчивался характерной белой вспышкой и выцветающим в белое поле кадром, красноречиво говорившим о том, что эти переживания не были авторскими чувствами к прошлому родной земли. Это были живые воспоминания участника событий, чей дух оставался привязан к месту геройской смерти именно потому, что он не был найден и не получил воинских почестей, полагавшихся ему по праву. Тем мертвым, грезы которых князь швырнул в лицо представителям Академии, это было совершенно неважно: они находились внутри события, завершившего их жизни, и переживали его так, что у живых свидетелей звенело в ушах. И они щедро поделились им сперва с князем - а он уже предложил этот опыт магам Академии.
Времени высказаться после этой демонстрации Димитри не оставил никому. Движением руки бережно собрав картинку, он продолжил свой краткий экскурс в тему:
– Как видите, досточтимые, эти люди вполне способны привлечь внимание живых к своим проблемам без всякой помощи со стороны живых. Но они в целом доброжелательны и хотят только быть найденными, узнанными и включенными в список честно исполнивших свой воинский долг. Они создают не самое большое беспокойство, гораздо хуже другое. Те мертвые, которые по разным причинам ушли за грань, не примирившись с жителями этой земли, тоже находятся тут. Это солдаты и офицеры противоположной стороны, участвовавшей в войне, это преступники и это люди, казненные по ошибке или из нежелания разбираться в их делах. И они намерены договорить если не со своими мертвыми оппонентами, то хотя бы с их живыми потомками. Поэтому местные жители вынуждены, как бы они к ним ни относились, искать и захоранивать их останки или хотя бы предлагать им подношения, чтобы не иметь с ними проблем. С вашего разрешения, я не буду показывать вам, как эти проблемы выглядят, а ограничусь кратким словесным описанием. Досточтимые, это ощущается как ветер. Но полчаса под этим ветром оказываются достаточно серьезным испытанием для мага моего уровня. Говорить об устойчивости к нему смертных не приходится, и я бы задал вам вопрос, как местные смогли приспособиться к этим условиям, прояви вы интерес к теме. Но видимо, мне придется выяснять это у моих консультантов из горожан.