Между честью и истиной
Шрифт:
– Ты упоминал ее, когда рассказывал про суд. И что, она защищала Алису, как верный друг?
– что-то в тоне Марины задело Макса, но он слишком устал, чтобы отследить, что именно или попросить повторить.
– Знаешь, нет, - задумчиво ответил он.
Он хотел спросить, что именно вызвало беспокойство Марины, но тут их прервал Иджен, пришедший сказать князю, что в приемной ждет глава пресс-службы с редактурой речи для встречи с очередной комиссией, нагрянувшей в край уличать наместника в нарушении прав человека в ходе летнего суда. Макс с радостью задержался бы еще и продолжил разговор и с Мариной, и с Полиной, но его зачем-то срочно захотела увидеть Ранда, и ему надо было идти к ней. Марина дала сайху на прощание свою личную визитку, отмахнувшись от извинений и объяснений, почему у Макса нет номера коммуникатора. Она заверила его - мол, знаю, что ты тоже инопланетянин, хоть и не сааланец, и общие
Макс никогда не видел Ранду такой. Она была в гневе и даже не пыталась скрывать эмоции. Впрочем, они говорили вдвоем, так что она могла себе позволить несдержанность, не опасаясь выйти за рамки приличий и причинить боль другим участникам миссии. Конфликтная ситуация всегда тяжела для всех участников, и если не сдерживать гнев и злость, то можно слишком сильно ранить друг друга, до временной или окончательной невозможности совместной работы. Разумеется, Ранда узнала о его послеобеденных занятиях еще до того, как Алиса вышла из кабинета князя и упала в обморок.
– Макс, я не понимаю твоего самоуправства. У меня складывается впечатление, что ты или не понимаешь последствий твоих частных сношений с саалан, или хочешь погубить работу всей миссии. Тебе совсем не жаль ни нашего времени, ни жизни Алисы? Ты хоть подумал, что с ней станет, если мы вынуждены будем уйти? Я не уверена, что ты уже не довел до этого, но доведешь непременно, если продолжишь. Поэтому я не оставлю для тебя такой возможности.
Макс вздохнул. Конечно, он понимал, что ему это скажут. Да, сама идея пойти к Хайшен и говорить с ней, когда отношения между Созвездием Саэхен и империей Белого Ветра даже формально не установлены, - нарушение субординации. Его поступок может быть воспринят крайне неоднозначно, особенно с учетом той роли, которую сыграла позиция Академии в развитии конфликта между саалан и местными. Ну а решение идти на встречу, касающуюся отношений между наместником и, как теперь точно выяснилось, его подзащитной, но не вассалом, и вовсе сложно определить иначе чем вмешательство в дела Озерного края. При этом для саалан он здесь не сам по себе и даже не просто член миссии. Именно он сын принца Дома, к которому принадлежала Алиса. И вникать в тонкости отношений сайхов между собой сааланцы вряд ли будут. Макс даже не пытался начать объяснять Ранде, что беспокоиться за Алису, пока она у саалан, точно не надо. Отчасти потому, что опасался быть слишком хорошо понятым. Сам он считал, что ей будет безопаснее среди саалан, чем среди его соотечественников. Но изменить решение руководителя миссии он все равно попытался.
– Ранда, я понимаю твой гнев и признаю, что мои действия действительно были не настолько осмотрительными, как ты ожидала от меня, с учетом моего опыта и знаний. Ты сама упомянула Алису, и я не мог поступить иначе. На мой взгляд, с точки зрения саалан решение игнорировать беды родича, отдав Алису ее собственной судьбе, выглядит гораздо хуже, чем попытки вмешательства в ее обстоятельства. Да, я говорил с досточтимой Хайшен. То, что она сейчас делает для Алисы, очень схоже с действиями наших наставников и воспитателей, и эта женщина не хочет ей зла. Да, я помню, что она ведет дознание в крае, но как наставник и воспитатель, она исходит из своего понимания блага Алисы, и наша с ней беседа, по меркам саалан, наше частное дело. Да, я последовал ее рекомендации и сегодня присоединился к совещанию узким кругом у наместника края. Но на этой встрече шла речь об одной из нас, и кто-то должен был защищать там Алису. Почему бы этим кем-то не стать мне? Ведь я знаю ее лучше, чем любой другой из миссии и, возможно, даже в Доме. Мое присутствие не было официальным, и Димитри это понимает не хуже нас с тобой. И скажу тебе, что, говоря о вмешательстве в дела саалан и рисках для самого существования миссии, неплохо бы и тебе вспомнить, как мы все провели зиму. Прости меня за сказанное, я ни в коем случае не хотел бы, чтобы это звучало как обвинение, и в моем положении это выглядело бы странно, но я знаю, откуда у тебя список тех людей и их семей. И понимаю, что, провожая их в Николаевский дворец и строя порталы за пределы города, а то и края, мы не просто вмешивались во внутренние дела империи Белого Ветра. Мы прямо и непосредственно вставали на пути их церкви. Мы мешали отправлению их правосудия, Ранда. Пусть оно было неправедным, но это их закон. И даже сказать, что мы были беспристрастны и старались помочь всем, ты не сможешь, потому что Созвездие всегда выбирает наиболее ценных для будущего культуры, а тех, кому повезло меньше, лишь оплакивает. Если это не вмешательство в социальный и исторический процесс, то я тоже чист. Я считаю, что, заботясь об Алисе, я не выхожу за рамки допустимого для участника миссии и помогаю торжеству
Слушая его, Ранда успела побледнеть, потом покрыться красными пятнами, но не пыталась возражать или прервать его. В тоже время Макс кожей чувствовал, что она отвергает все сказанные им слова и его вместе с ними.
– Ты не понимаешь, что ты пытаешься сравнить, - горько сказала она.
– И, похоже, не хочешь даже задумываться. Ты знаешь, с чем Алиса покинула дом Утренней Звезды и почему так случилось - как, впрочем, и я. Сейчас ты пытаешься оправдать ненужный риск и угрозу для всей миссии, поставив в один ряд помощь невинным жертвам произвола и попытку спасти насильника и убийцу от расплаты.
– Макс дернулся, и она поставила между ними ладонь, словно отталкивая его.
– Не возражай, ты сам знаешь, что она именно такова. И, раз я слышу от тебя попытки оправдать женщину, для которой убийство - легитимный способ решения проблемы, я тем более не могу оставить тебя на Земле. Ты начинаешь забывать, кто мы и кто ты сам.
Макс вздохнул про себя. Он хотя бы попробовал. А если он вдруг понадобится, у Хайшен есть его линк.
– Я хочу попрощаться с Алисой, - он не спрашивал, а уведомлял, и Ранда не могла ему отказать.
– Да, конечно. Мне жаль, что девочка остается одна, но ты не оставил мне выбора. Мы в любом случае не бросим ее.
Уточнять, что Ранда имеет в виду под этим своим обещанием, Макс уже не стал. Она искренне верила в то, что говорила. Да и лекарство для фавнов, над которым она и ее группа совместно с саалан работали последние полтора года, было готово к испытаниям. Ранда не могла рисковать всем этим ради уверенности Макса, что он делает все правильно и единственно возможным способом. Значит, ему придется вернуться и надеяться, что судьба Алисы не останется без внимания. Хотя, пожалуй, он больше полагался на интерес к благополучию Алисы со стороны Полины и Марины. Их взгляды были как-то ближе к практике.
Не знаю, как Макс обаял сперва госпитальную охрану, а потом и постовую сестру, но он объявился прямо у меня в палате. Широко улыбнулся, поставил стул для посетителей спинкой ко мне и уселся на него верхом. Я села в кровати, поправила подушку за спиной и откинулась на нее. Если просто сидеть, то голова еще кружилась, это я проверила до его прихода. До сегодняшнего дня он старательно избегал меня - и вдруг пришел на встречу, да еще по просьбе Хайшен. Я говорила с ней о Максе, но никогда не уточняла, что он в крае, да и упоминала далеко не обо всем. И, значит, он захотел быть рядом сам. Как в тот день, когда он толкнул меня в клубе и сказал, что думает о моих встречах с Лейдом.
Сейчас Макс сидел и улыбался как ни в чем не бывало.
– Привет, - сказал он.
– Ты как? У тебя было сложное утро.
– Хорошо, - расплылась в улыбке я.
– Уже отоспалась и планирую продолжать, знаешь, как радует, вместо наряда-то. Сержант найдет за что.
– Это да, - хмыкнул он.
– Я попрощаться зашел. Меня отзывают обратно в Созвездие.
– Как?
– я искренне огорчилась. Пусть он не появлялся, но он же все равно был тут, рядом. Живой и теплый.
– Вот так, - сказал он.
– Не огорчайся, правда есть за что, - и я невольно посмотрела на костяшки его рук, но ничего на них не увидела.
– И оно того стоило, - проследил за моим взглядом он.
Макс сунул руку в карман джинсов и достал то, что я ожидала увидеть меньше всего: цепочку с чарром. С моим чарром, который я узнала бы из тысячи таких же, хотя теперь не могла его чувствовать. Я невольно потянулась к нему всем телом, Макс протянул его мне, и я поймала черный диск в сложенные ладони, начала гладить пальцами, не отрывая от него взгляда. Когда приговор был вынесен, они забрали его у меня, как все вещи, несшие на себе отпечаток магии Дома. Я больше не принадлежала к Утренней Звезде, вскоре должна была перестать быть магом, и, на взгляд сайхов, чарр был больше мне не нужен. Но пока он был моим, он принадлежал к Дому вместе со мной, и, значит, его место теперь было в огромном хранилище, где лежали чарры умерших или покинувших Дом.
– Откуда он у тебя?
– спросила я тихо.
– Украл, - пожал плечами Макс.
– Это же твой чарр. Пусть у тебя и будет.
– Спасибо.
Он сидел и смотрел на меня, я крутила в руках черный диск, согревающийся от моего тепла.
– Он теперь активируется от твоей крови. Я там поменял кое-что на случай, если он тебе понадобится. Вряд ли возникнет нужда, но пусть будет не совсем бессмысленным украшением.
И тут я спросила, оторвавшись от любимой игрушки и посмотрев прямо ему в лицо: