Между честью и истиной
Шрифт:
Когда они переросли своих сайни и начали наконец видеть друг в друге людей, а не крысенышей, у самых отчаянных ее гонителей хватило глупости предложить ей свою приязнь и близость. Она развернулась и ушла, не давая ответа, как от первого, так и от всех, решивших попытать счастья позже него. После пятого такого случая она, явившись прямо к брату-воспитателю, заявила, что намерена принести обеты Академии. Лучше завтра, потому что сегодня уже вечер. Скандал был страшный. Воспитатель послал Зов деду, тот вызвал ее домой и долго просил передумать. Пока Хайшен с ним объяснялась, приехал отец и начал рассказывать, как она хороша лицом и как прекрасно у нее все может сложиться. На него она просто посмотрела с недоумением. Мать явилась третьей, с новой идеей. Она попыталась внушить дочери, что перед тем как навсегда лишать
Нынешний случай, сложный для Димитри, для Хайшен ничем не отличался от прочих. Ей надо было просто успеть на этот неведомый берег быстрее Полины, вот и все. И досточтимая принялась за дело. Местной реки она не знала, но, оставив тело сидеть в полукресле для посетителей, мыслью и душой бежать по течению - дело несложное. Течение реки довольно долго остается видимым в море, так что Хайшен смутилась, только добежав по воде до дамбы. Но в темноте над шелково блестящей водой виднелся знакомый остров, и слева от него на горизонте были темные пятна - форты. От ближнего к дамбе форта можно было перебежать к дальнему, оказавшемуся маяком. А за ним уже начиналось море. К счастью, там было много островов, и все они указывали дорогу во второе море, бывшее частью океана, но перед выходом в него фарватер вился змеей на камне, так что Хайшен едва не заблудилась. На свою удачу, она сообразила держаться правого берега. И, миновав отличный узкий пролив, оказалась точно там, где ей было надо. Остров возник на горизонте неожиданно, небо уже начинало светлеть, и Хайшен успела перестать думать об отдыхе, когда увидела берег. А потом вода внезапно перестала держать, под ногами обнаружилась вязковатая отмель с ракушками, илом и водорослями, и она поняла - вот оно, нужное место.
Выйдя на рассветный берег, она пошла от воды вглубь острова, через рощицу деревьев с гладкой серой корой, постепенно уступивших место фруктовому саду, в котором, как в садах ддайг, деревья цвели и плодоносили одновременно. Обнаружив себя в саду, она принялась искать хозяйку. Она уже знала, что встретит кого-то из старых богов, но ждала кого-то из божеств саалан, мрачных и страшных, в темных одеждах и с закрытыми лицами. Поэтому, увидев в саду обычную женщину в зеленом платье с золотыми шнурами, бледно-рыжие косы которой были подвязаны зеленой и розовой лентой, она обратилась к ней попросту.
– Скажи мне, пожалуйста, - попросила Хайшен, - как найти хозяйку.
Та от неожиданности отпустила ветку, с которой намеревалась снять плод.
– Ой. Ты кто?
Хайшен ненадолго задумалась, потом пожала плечами.
– Человек.
– Ага. Человек, как же, - хмыкнула встречная.
– Вернулись, значит, все-таки. И зачем ты здесь?
Эта женщина думала быстрее Хайшен. И решения она тоже принимала гораздо быстрее, чем Хайшен привыкла. Каждый с виду простой вопрос был сложнейшей задачей и требовал напряжения всего разума, который был Хайшен доступен. Но Хайшен решила схитрить. Она улыбнулась:
– Ты знаешь.
Богиня - Хайшен вдруг поняла ее природу - сдвинула брови:
– Нет, так дело не пойдет. Говори или уходи.
Хорошенькое дело. Уйти пешком по воде обратно после этакой пробежки шансов было немного. Князь, конечно, сильный маг, и он поможет, но до такого позора досточтимая опускаться не планировала. Она озадачилась. И вдруг увидела ответ. Им было яблоко, ничем не приметное среди прочих яблок, лежащее в льняном переднике богини. На вид оно ничем не отличалось от остальных, но настоятельница знала, что именно его
– За этим.
– Это не твое, - покачала головой богиня.
– Я знаю чье, - уверенно сказала настоятельница.
– Я объяснюсь с ней. Я хочу это. Дай мне это.
Богиня удивилась.
– Хочешь? Правда хочешь? И съешь его целиком, без остатка?
– Если позволишь, то прямо здесь.
Богиня улыбнулась. Но выглядела эта улыбка так, как если бы она пожала плечами и покрутила рукой у лба, показывая Хайшен, что та не в себе.
– Бери, ешь.
Яблоко было золотым и алым снаружи. А внутри оказалось перламутрово-белым, жестким, терпким до горечи и кисло-сладким настолько, что прерывалось дыхание. Прожевав и проглотив первый кусок, Хайшен откусила снова, и мякоть растаяла у нее во рту, оставив на языке легкое жжение, как от морской соли. А дальше был только хрустальный октябрьский воздух, нестерпимо синее небо и такая прекрасная и скоротечная жизнь, что каждый ее миг был сокровищем. И поэтому не было смысла жадничать и тянуть время. Хайшен снова посмотрела в свою руку. В ней был только черешок от яблока.
– Ой, - сказала она растерянно.
Богиня кивнула, глядя на нее с грустной нежностью.
– С этим сортом так и бывает, - сказала она.
– Семечки всегда съедаются вместе с яблоком. Они-то и горчат сначала. Передай ей, что я выращу для нее новое, но еще не этой осенью. Иди, детка. До встречи... когда-нибудь. Теперь уже точно увидимся.
Хайшен открыла глаза. Длинная осенняя ночь кончилась, за окном серебрился рассвет. Она уже точно знала, что ждет Полину в ее видении, и ей было ту немного даже жаль. Черный корабль и его капитан развернут ее лодку из залива назад в реку, и ей придется возвращаться. Лодка причалит сама к какому-то из пирсов Петербурга, а потом Полина проснется и поймет, что ее путешествие отменилось. Хайшен встала и вышла из палаты. Навстречу ей шел князь. Он тоже не спал этой ночью. Досточтимая улыбнулась ему и сказала:
– Кажется, я навсегда разлюблю яблоки. Или очень надолго.
Димитри кивнул:
– Я вызвал врача из Лаппеенранты, он уже здесь. Сейчас подъедут медики из Приозерска и будет консилиум. Нас попросили не мешать.
– А я все уже сделала, - снова улыбнулась Хайшен.
– Им осталось только воплотить это в жизнь. Не беспокойся, все получится. И попробуй отдохнуть. Я, наверное, тоже посплю.
Князь честно попытался последовать совету досточтимой и не беспокоиться, но к вечеру признал результат своих попыток не слишком убедительным. Он решил обратиться к библиотеке Полины, помня, что там может найтись что-то, что если не успокоит, то хотя бы отвлечет. Перейдя по порталу, он оказался в ее квартире. В ней пахло пустотой и грустью. Димитри включил свет в коридоре и в библиотеке. Ему бросились в глаза пустые подоконники, на которых не было даже пустых цветочных горшков. Да и неудивительно - все, что выжило, было роздано еще месяц назад, а все, что умерло, выкинуто еще раньше. Квартира без цветов выглядела совсем нежилой. От этого было еще хуже. Он все-таки сосредоточился на том, за чем пришел, подошел к полкам, не глядя провел пальцами по корешкам, уловил на одном ее прикосновение, вынул книгу и быстро ушел к себе. В своем малом кабинете он посмотрел на форзац. Виктор Франкл, "Психолог в концлагере". Князь удивился, обрадовался этому внутреннему движению - и начал читать. Лучше бы и не начинал. Хотя, с другой стороны, те страницы этой книги, которые он одолел до того, как сдался, дали ему ответы на некоторые вопросы, которые он не мог пока даже внятно задать. Но продолжать читать, наблюдая это же поведение рядом с собой в исполнении живого - пока еще - человека, было все-таки слишком серьезным испытанием. Не сейчас. Не теперь. Потом, обязательно.
Утром увидевшись с Хайшен, он сказал:
– Досточтимая, у меня есть еще занятие для тебя. Я, правда, думал что принес эту книгу себе, а оказывается, я взял ее для тебя.
Хайшен приподняла брови:
– Где ты взял ее, пресветлый князь?
– В библиотеке твоей новой подопечной, Полины - ответил он.
Хайшен очень серьезно поблагодарила его и ушла, унося томик, наполовину скрытый рукавом и еще на треть - ладонью.
Через несколько часов она почти с упреком сказала ему: