Между нами искра
Шрифт:
Маргарет подняла вазу, вытерла стол и со стуком поставила ее на место.
Разговор у нее за спиной прервался.
Маргарет догадалась, что собеседники жестикулируют: «Она все слышит».
Позади раздались шаги. К ней подошел Джордж и поднял подставки под стаканы, чтобы она могла протереть под ними. На подставках было написано: «Да здравствует белое вино!»
«Интересно, а за такую фразу еще не увольняют? — подумала Маргарет. — Вдруг она теперь тоже оскорбляет чьи-то чувства?»
— Как Томми? — спросил Джордж.
Маргарет
— А ты как думаешь? Наверно, спрятался в сарае. Зять кивнул.
— Можешь представить, что испытывает человек, которому дали понять, что он больше не вписывается в окружающий мир? — сказала Маргарет. — Что правила изменились и он стал посмешищем?
— Он не посмешище.
— Вы перемывали ему кости.
— Но никто над ним не смеялся. Никого это не забавляет. Мы знаем, как Томми любил новую работу. Жаль, что он не может наплевать на гордость и пойти на те курсы.
— Он к ним даже близко не подойдет.
— Но ему будут платить за то, что он весь день сидит и слушает лекции. Разве плохо? Там наверняка угощают кофе с печеньем — хорошим, шоколадным.
— Печенье он и дома может поесть.
— Там можно узнать что-то новое. Это всегда приятно.
Маргарет фыркнула.
Джордж почесал лицо.
— Маргарет, отойдем на минутку? — Он указал на лестницу. — Я хочу кое-что спросить.
Маргарет положила тряпку и пошла за ним.
По пути она немного успокоилась. Джордж, видимо, хочет спросить у нее совета. Он, по крайней мере, уважает мнение тещи.
— Надеюсь, я могу помочь. — Она провела рукой вверх по перилам. — Но если тебя интересует, как усмирить капризы Стеллы, тут я не советчик. Она еще с детского сада отличалась сумасбродством.
— Давайте поднимемся в ее бывшую комнату?
Джордж закрыл за ними дверь. Маргарет оглядела полки с книжками для подростков и старой бижутерией. Странно, что Джорджу, взрослому мужчине, придется ночевать в комнате девочки. Вот парадокс: Стеллу, в отличие от Джорджа, она, сколько ни старалась, никогда не воспринимала как зрелого человека. Ей даже пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, сколько лет дочери. Надо же, почти сорок. У самой Маргарет в этом возрасте уже подрастали три тинейджера.
Джордж указал на кресло в углу комнаты, и Маргарет села.
Зять неловко устроился на надувном матрасе и постарался сесть ровно.
— Это вопрос деликатный. Сразу предупреждаю: вам не понравится то, что вы сейчас услышите.
Маргарет фыркнула.
— В наше время любой вопрос деликатный. Словно все снимают кожу слой за слоем.
— Верно. — Джордж ободряюще кивнул сам себе и прямо взглянул на тещу. — Вы не сказали никому на вечеринке о раке и о химиотерапии.
Маргарет слегка тряхнула головой. «Как бестактно», — подумала она и еще раз тряхнула головой, без всякой причины, стараясь отвлечься от проникшего в грудь холода.
— И это ваше право.
У Маргарет сжалось в груди. Скованным движением
— Спасибо.
— Зачем вы записываетесь на семинары и курсы, которые не сможете посещать?
— Это мое дело. — Маргарет сделала глубокий вдох. — Подслушивать нехорошо.
Джордж ждал.
— Другого времени поинтересоваться ты не нашел? — Она пыталась говорить сдержанно. Тут требовался прагматизм, а не эмоции. Сегодня праздничный день.
— Если вы только не получили наследство, — сказал Джордж, — или на вас не снизошло просветление, вы ведете себя так, словно это и не вы вовсе. Что-то не вяжется.
Маргарет посмотрела на свои руки. Она знала: рано или поздно у нее состоится с кем-то такой разговор, — просто не ожидала, что вопрос задаст Джордж. Не обращая внимания на стесненность в груди, Маргарет свирепо глянула на зятя.
Но он ничуть не испугался.
— Вы лжете. По крайней мере, некоторым из нас. Маргарет вскинула голову.
— Ты хочешь спросить, не симулянтка ли я?
Она в ярости воззрилась на зятя. Гнев — это хорошо. Совладать с гневом гораздо легче, чем со страхом.
— Я в недоумении. Согласитесь, что концы с концами не сходятся.
Маргарет вытянула ноги перед собой, стараясь избавиться от напряжения. Гнев пошел на убыль. Она отчаянно пыталась снова ухватиться за него, но он ускользал.
Маргарет потерла глаза.
— Мне осталось не больше двух лет, Джордж. И все мы в конце концов умрем.
Он кивнул.
— И я подумала: хочу ли я провести последние дни больной, слабой и беспомощной в больницах?
Джордж удивленно уставился на нее.
— Так вы на самом деле планируете посещать семинары и уроки танцев?
Маргарет выдержала его взгляд.
— У тебя все?
— Вы не собираетесь лечиться.
Маргарет покачала ногами, стараясь убедиться, что они не дрожат.
— Но почему? А вдруг химиотерапия вам поможет?
— А вдруг не поможет? Ты видел статистику выздоровления от рака?
Джордж не ответил.
— Конечно, видел. — Она снова покачала ногами. — Маловероятно, что я поправлюсь. Так зачем я буду валяться в больницах, если могу провести следующий год в свое удовольствие?
Когда она произнесла это вслух, мысль показалась совершенно очевидной. Почему же ей приходится сдерживать дрожь?
— А Томми знает?
Маргарет оправила юбку.
— Он не поймет. Он очень переживает и напуган до смерти.
— А вы не боитесь?
— Ничуть. — Маргарет отвернулась.
Джордж долго смотрел на нее.
— А своему врачу вы сообщили? Что она сказала? Маргарет села прямо.
— Что настоятельно советует пройти курс химиотерапии. Она прикрывает свою спину, ну и бог с ней. Очень милая и чуткая женщина. Человека можно принудительно заставить лечиться, только если он не способен самостоятельно принимать решения. — Маргарет взглянула на зятя. — Рискнешь сказать такое обо мне?