Между жизнью и смертью
Шрифт:
- Отнеси Петенька им хлебушка! – говорила сердобольная матушка.
– Неизвестно как нам завтра придётся… Авось и нам кто поможет!
Повсеместно начались крестьянские мятежи против чудовищной коллективизации и высылки в северные края лучших хлеборобов-тружеников, самых уважаемых на селе людей. Этими изуверствами ведали райотделы НКВД, зачастую принуждая к пособничеству трусливых или алчных до чужого добра мужиков.
Как-то поехали они с отцом на рыбалку на тихую речушку Калку. Вдруг отец толкнул Петьку в кусты
- «За власть Советов, без большевиков!»
Рыболовов всё же заметили и поскакали к ним. Отец спокойно вылез из-за кустов, прятаться не имело смысла. Первый из подъехавших, по виду вожак, нарочито придержал играющего коня прямо перед ними. Он сурово спросил:
- Кто такой?
- А тебе то что?
- Коммунист?
- Шахтёр. – С достоинством ответил Григорий.
- Не видишь что ли?
- Покажь руки!
- Смотри, коль хочешь. – Сказал отец и протянул натруженные, в точках въевшейся угольной пыли ладони.
– У партийных таких рук не бывает.
- Точно! – Повеселел командир отряда, но почти сразу помрачнел.
- Ты почему не поддерживаешь своих братов–тружеников?
- Считаю бесполезным.
- Как так?
- Я под такими лозунгами уже воевал. – Отец кивнул на поникшее знамя.
- Окромя горя это ничего мне не принесло!
Вожак внимательно посмотрел на гордого незнакомца, хотел что-то сказать, затем передумал и, сплюнув на выжженную землю, важно отъехал…
Настоящая война шла в донецкой степи. В сотне километрах от Сталино находилось легендарное село Гуляй Поле, ставка непобедимого Нестора Махно. Хитрые селяне по надобности откапывали припрятанное оружие и отбивали своё драгоценное зерно. Кое-где в ход шли пулемёты системы «максим» и гранаты. Красная армия долго не могла погасить стихийные мятежи.
- С повстанцами справиться трудно, они сами народ. – Хмуро говорил отец.
Однажды мальчишки бегали за город, смотреть сбитый восставшими дюралевый самолет-биплан. Петьке он был знаком, на нём в 1929 году его отец, выиграв по лотерейному билету Осоавиахима, летал над городом. Полетав полчаса, Григорий Пантелеевич был страшно доволен видом города и окрестностей с такой высоты!
- Вот где Петька красота!
– восхищался отец.
– Подрастёшь, иди учиться на лётчика, за небом будущее...
«Донревком» прочитал Петька название на искореженном фюзеляже и пожалел сбитую машину-птицу...
После того как тысячи середняков были высланы в дальние края, в 1932 году в Донецкой губернии начались хронические перебои с продовольствием. Вся хлеборобная Украина корчилась в голодных судорогах. Страшный неурожай плюс принудительное изъятие всего зерна из колхозов, весной следующего
– Видать сильно прижали селян.
– Сталино, как и в остальные крупные города Украины хлынули измождённые сельские люди.
Система продснабжения мгновенно рассыпалась. Власти вынужденно ввели продкарточки, чтобы хватало еды для трудящихся на производстве. Чтобы получить краюху чёрного хлеба, твёрдого как кирпич, непонятного цвета и запаха, Петьке надо было, как старшему из детей, занимать очередь с вечера. С номером, написанным мелом на спине, с числом за двести или триста! Отец и дед потеряно курили у печки и разговаривали:
- Ишь как повернулось!
– отец закурил и предположил.
– Видать, не больно нужен Советской власти вольный хлебороб.
- Ерунду городишь, Григорий! – укорял отца дед Ефим.- Как же государству существовать без хлеба, без земли?
- Хлеб конешно нужён, только добудет его Москва через колхозы.
- Так кто согласится задарма работать на далёкого дядю?
- Вот для этого голод и сотворили! Селянам опосля останется две дороги, в города на производство или в колхозы.
- А мне кажется голод простая случайность или вредительство…
- Ну-ну!
Отец зло затаптывал окурок в благодарную землю, в любом человеческом споре нет правых, все виноваты…
Хлебный и богатый продовольствием край стал полунищим! А ведь пару лет назад только птичьего молока не было на рынках и магазинах. Подвоз из сел продовольственных товаров прекратился. Началась бешеная спекуляция.
- Будем растить прикорм сами.
– Шелеховы, по примеру родителей Антонины, завели несколько десятков кроликов, гусей, кур, корову и поросят.
Петька занимался кроликами, но есть забитых на мясо ушастых не мог. Жаль, было веселых зверьков!
- Это ты зря! – упрекал его отец.
– Люди вон готовы ради еды убивать, а ты копырзишься…
- Не могу батя, – бледнея, признавался Петька.
– Они такие красивые и смешные…
Мимо их дома, по пыльным улицам, шли измождённые голодом люди. Они, не надеясь на подаяние, просили у всех встречных хлеба и понемногу растекались по безразмерным шахтам и заводам. Отец радовался своей догадке:
- Вот и заставил Сталин крестьян бросить хозяйство!
- Скажешь тоже…
- Как иначе оторвать селянина от земли?
- Опять ты Григорий за своё! – возмущался дед. – На хрена эти дохляки на производстве?
- Не скажи Ефим! – Григорий Пантелеевич щурил свои невыгорающие с возрастом глаза.
– Подкормятся они и станут добывать уголёк, варить сталь, строить дома. Советская власть замахнулась превратить крестьянскую страну в промышленную. А для этого, сколько рабочих рук надобно?